Новороссия: когда наступит настоящий перелом?

Ситуация на фронтах Новороссии всё больше походит на ту, что сложилась в январе 1945 года в районе венгерского озера Балатон и Будапешта. Она по-своему уникальна в истории Второй мировой войны: дело в том, что у нас там было удивительно мало танков по меркам победного 1945 года. Едва ли это можно назвать ошибкой советского командования: оно посчитало, что нашей группировке, штурмующей окруженный Будапешт, много бронетехники в условиях уличного боя не надо, а характер местности на внешнем обводе окружения, в районе озера Балатон (многочисленные каналы, болота, озера) тоже не способствовал эффективным маневрам больших танковых масс. В итоге в Будапеште действовали всего до 30 танков, каждый из которых был придан какой-нибудь штурмовой группе, и еще несколько десятков танков корпуса генерала Руссиянова дислоцировались на внешнем кольце окружения. Зато везде, на всех направлениях, у нас вполне хватало артиллерии, в том числе и самоходных артиллерийских установок (САУ).

Немцы, очевидно, посчитали вызовом для себя и даже наглостью такое плохонькое обеспечение бронетехникой для наступающей армии и решили сполна использовать это обстоятельство. 2 января силами нескольких танковых армий они нанесли нам сокрушительный удар в районе озера Балатон с целью деблокирования Будапешта. Вообще, как это ни парадоксально сейчас звучит, начало января 1945 года было для немцев временем больших надежд: они всё ещё наступали на Западном фронте, в Арденнах (хотя не столь эффективно, как в декабре), а теперь пошли в мощное наступление на Восточном, под Будапештом.

Первые пять дней этого наступления очень напоминали июнь-июль 1941 года. Немцы рвали в клочья нашу оборону танковыми клиньями, а мы беспорядочно отступали, то и дело попадая в «котлы». Явственно обозначилась угроза нашего разгрома типа харьковского с оперативным выходом гитлеровцев на Балканы после деблокирования Будапешта. Однако, немного отдышавшись, наши воины, прошедшие отличную школу побед 1943-1944 гг., заметили опытным глазом, что балатонские котлы существенно отличались от котлов 1941 г.: тогда это были полноценные окружения, а сейчас в большинстве случаев оперативные, маневренные, без большого участия пехоты. А дело в том, что опытной, боеспособной пехоты у немцев в начале 1945 г. вообще было мало: её почти всю повыбили в результате знаменитых «десяти сталинских ударов» 1944 г.

Почитайте любые немецкие военные мемуары, живописующие 1945 год: везде в пехоте одна и та же картина (кроме, может быть, войск СС) – сплошь подростки и старики. Таким образом, преимущество у Балатона гитлеровцы имели только в танках – а в воздухе и артиллерии его давно уже не было. И тогда попавшие в танковые котлы советские командиры подумали: а зачем нам, собственно, из них прорываться? Артиллерия у нас есть, и непонятно, кто еще среди этих каналов и болот попал в котлы – мы или они. И начали, окопавшись, долбить в ответ по немецким танкам.

Когда это явление стало повсеместным, первый этап Балатонского сражения (оно продолжилось еще в феврале и марте) перешел в другую фазу: немалая часть прорвавшихся немецких танков развернулась на зачистку своих тылов и флангов, что неизбежно сказалось на общих темпах наступления. Однако и зачисток по лекалам 1941 г. не получалось: наши артиллеристы стреляли дьявольски точно и танки горели, как свечки. Пехоты же у гитлеровцев, напомню, было - кот наплакал. Вскоре котлы, действительно, «вывернулись». Уже немцы стали из них прорываться, чтобы спасти остатки бронетехники. К 27 января они всё же доползли до Будапешта на расстояние 26-29 километров, но тут выяснилось, что достаточного количества танков для последнего броска у них уже нет. А тут, наконец, подошли наши танки с другого фронта. Немцы повернули назад, и мы 13 февраля взяли Будапешт.

Теперь посмотрим с этой точки зрения на сегодняшнее положение войск Новороссии. После успешного разгрома Южного и Шахтерского котлов командование ополчения утратило ту крайнюю чувствительность к вопросам обходов и окружений, что была свойственна Стрелкову и стрелковцам под Славянском и Краматорском. Стало ясно: любая попытка окружения повстанцев противником в условиях отсутствия сплошного фронта несет в себе угрозу его собственного окружения. Когда каратели в целях глобального охвата Донецка иди Луганска занимают города и села, не обеспечивая своих флангов, они дарят немало выгодных возможностей обороняющимся.

«Вы к нам? Милости просим! Только не обессудьте: выйти будет труднее». Проселочными дорогами в тыл врага быстро подтаскиваются «отжатые» «Грады» и артиллерия (ополчение вообще действует маневренней, чем укровойска), которые безжалостно бьют по скоплению бронетехники. После этого «Грады» и орудия, как правило, быстро увозятся, а ответный удар «укров» приходится на пустое место. И так продолжается изо дня в день, насыщая «Ютьюб» кадрами ужасающего разгрома украинской техники, сравнимыми с кадрами из «Нового Апокалипсиса» Копполы, а может быть, и превосходящими их. Это, увы, касается не только боевой техники, но и домов мирных жителей, накрытых беспорядочной украинской «ответкой»… Причем, по общему признанию «укросолдат», никакого противника они даже издали не видят, только получают от него с неба разрывающиеся «подарки». Пехота ополченцев появляется, когда бронетехника врага уже сожжена или утратила боекомплект, и тогда происходят эпические сцены вроде той, о которой не раз уже писали в Интернете: за БМП без боеприпасов гоняются с бензопилами в руках бородатые ополченцы и валят деревья на его пути.

Однако, как и в середине января 1945 года под Будапештом, новая тактика ополчения еще не приводит к существенному изменению оперативной обстановки на фронтах. Украинские солдаты горят заживо в маневренных котлах ополчения, но Киев бросает все новые силы на обход Донецка и Луганска, не считаясь с тяжелейшими потерями. Бронетехники на украинских складах со времен Советского Союза осталось много: только починяй и бросай в бой. Артиллерии – еще больше. Заминка только с призывниками. Для окончательного перехвата инициативы в войне со стороны ополчения требуется неординарный стратегический ход, прямо вытекающий из тактики разгрома котлов.

Является ли этим ходом начавшееся 23-24 августа контрнаступление сил Юго-Востока? Если да, то ходом ситуативным. То, что сейчас происходит, фактически есть зачистка и безопасное обеспечение ополченцами своих тылов с ложным замахом, как говорят футболисты, на Мариуполь. Не решена даже еще проблема вытеснения карателей от Донецка и Луганска на расстояние действия артиллерии и РСЗО (т. е. не менее 40 км). Августовское наступление – это, по сути, естественное продолжение процесса формирования регулярных воинских соединений из отрядов ополчения путем их проверки маневренным боем. Не случайно премьер ДНР Захарченко назвал на одной из пресс-конференций это наступление «тренировочным». Я вообще в принципе сомневаюсь в возможности полного уничтожения армией Юго-Востока масштабных Амвросиевского и Еленовского котлов, ибо для этого следует иметь как минимум полуторное превосходство в живой силе и технике, которого у ополчения там нет. Ведь даже мощная Красная Армия не смогла полностью ликвидировать в 1943 г. здесь, у Северского Донца, фашистский котел! А что уж говорить об армии Новороссии, которая четвертый месяц не может уничтожить котлы вокруг Донецкого и Луганского аэропортов.

Будем откровенны: ужасная судьба Южного котла во многом на совести Киева, своевременно не выведшего оттуда войска, когда такие возможности еще были. Рассчитывать на повторение этой ошибки под Амвросиевкой и Еленовкой не стоит, потому что Южный котел тупо сохранялся Киевом ради реализации политической задачи «закрытия границы», а перед частями в новых котлах подобные задачи не стоят. Вывод войск из окружения хунта спокойно может назвать «перегруппировкой для последующего наступления». Да так, кстати говоря, и будет, если им удастся сохранить численность и боеспособность выводимых войск. В общем, я не жду больших изменений на фронтах в связи с последним контрнаступлением и, соответственно, не считаю его переломным.

И даже более того: никакое другое наступление армии Юго-Востока с ее недостаточной численностью и скромными запасами тяжелой техники не станет переломным, если ему не будет предшествовать неожиданная и дерзкая отвлекающая операция - типа той, что проводится сейчас на мариупольском направлении. На мой взгляд, такой операцией может стать скрытое выдвижение глубоко в тыл карателей десантной группы и захват какой-нибудь областной столицы (точнее, ее центра с административными зданиями, как это было в Луганске и Донецке). Причем не стоит это делать там, где подобных действий, судя по имеющейся информации, ждут – то есть в Харькове, Запорожье, Днепропетровске, Херсоне, Одессе. Нужно выбирать лояльные властям, полусонные областные центры поближе к Киеву – Полтаву, Сумы, Чернигов. Там, конечно, не будет такой поддержки населения, как на Юго-Востоке, но она в данном случае не очень-то важна. Важен громовой политический эффект от этого события, когда в заминированном центре какого-то областного города в центре Украины будет развеваться флаг Новороссии, а в захваченных административных зданиях разместятся органы управления новой «народной республики». Вопросы политического престижа – ахиллесова пята Украинского правительства. Разве стоило ему, скажем, истерически начинать свою «АТО» в апреле, на ходу свинчивая развинченную армию, которую били и бьют по частям? Нет, ей следовало месяца два как минимум эту армию готовить при помощи натовских инструкторов, не ведя никаких боевых действий и тем самым усыпляя руководство мятежных ДНР и ЛНР, а потом в июне (может быть, 22 июня, как гитлеровцы) ударить отмобилизованной бронетехникой и пехотой при поддержке авиации. При всем уважении к Сопротивлению Донбасса, не думаю, что тогда у него было бы много шансов.

Не вижу оснований, что Киев поведет себя иначе в смоделированной мною ситуации. Может быть, разумное правительство и не стало бы сразу предпринимать резких действий в ответ на рейд десанта в своем тылу, ограничившись поначалу плотным оцеплением центра города полицейским спецназом, а вот хунта панически двинет на него массу войск, к гадалке не ходи. А войск, кроме как с территории «АТО», ей взять негде, причем для оперативного окружения областного центра потребуется не менее их трети от их общего числа. Но в то же время применять тяжелую технику в центре Полтавы, Сум или Чернигова, как она применяет ее в Донецке и Луганске, армия едва ли решится, что гарантирует относительную неуязвимость группам захвата. Если же Киев будет всё же медлить с войсковым кольцом, то десанту следует попытаться расширить контролируемую городскую территорию. И тогда каратели точно дрогнут, судорожно залязгают гусеницами.

И это – момент для настоящего переломного наступления. Посылая войска блокировать захваченный областной центр, придется оголить, скорее всего, Изюмское направление (в том числе Славянск и Краматорск), где у ВС Украины имеются оперативные резервы. Туда-то и могли бы ударить собранные в кулак наиболее боеспособные части армии Юго-Востока: на Изюм (там штаб АТО) – Чугуев (крупный военный аэродром) – и, в случае успеха, на Харьков (центр оборонной промышленности). В общем, примерно так, как Красная Армия пошла в контрнаступление у Балатона в 1945 г., когда немцы обескровили себя выполнением неверной задачи – деблокирования Будапешта.

И вот только тогда, после потери Харькова с его крупнейшим танковым заводом, Порошенко, опасаясь аналогичного броска армии Юго-Востока на Киев, сама панически запросит мира через госдеп США и подпишет документы вроде тех, что подписала Молдавия в 1992 г. (о прекращении огня и отводе войск с территории Приднестровья). Разумеется, в соглашении должны быть оговорены и гарантии безопасного возвращения десантной группы, захватившей облцентр в центре Украины.

Найдется немало скептиков, которые скажут, что подобное соглашение закроет путь к созданию Большой Новороссии, так сказать, от Азовского моря до Черного, но на самом деле – именно оно его откроет, причем без войны. Специфика «Украинской державы» такова, что вряд ли она после потери Донецкой, Луганской и Харьковской областей (а еще раньше – Крыма) проживет больше полугода – неизбежно посыплется дальше.

Меня могут спросить: если ты считаешь такой план реалистичным, то зачем же размещать его в открытой печати, а не послать конфиденциально, скажем, в Главный штаб вооруженных сил ДНР? На мой взгляд, это всё равно, куда послать. Мы имеем дело со «свидомыми украми», а они похожи на героев древнегреческой трагедии, которые, получив плохое предсказание, делают вроде бы всё, чтобы избежать рока, а на самом деле с каждым шагом неумолимо его приближают. Для того чтобы успешно осуществить в отношении «бандерлогов» тайные намерения, лучше им их сразу сообщить. Разве эксперты не писали о вероятности возникновения Южного и Амвросиевского котлов задолго до того, как они появились? Писали, но в генштабе «збройных сил Украины», по-видимому, сочли, что это «вброс дезинформации». А потом, кто сказал, что политически значимой отвлекающей операцией в тылу «бандерлогов» может быть именно захват некого областного центра? Тут, как говорится, возможны варианты.

Андрей Воронцов