Жить потом

- Когда я был на войне я много пил кофе. Я видел разрушения, смерти товарищей на фронте, обезумевших от канонады животных. В своем подсознании я возвращался домой, приходил в кафе и пил свой любимый кофе. После я вернулся. Как и мечтал, я зашел в любимое кафе. Наблюдал за тем, как рядом сидят обычные люди. Размеренно общаются на какие-то мирские темы. Я сидел с кружкой ароматного кофе, вдыхая его полной грудью, я не мог отделаться от мыслей, преследовавших меня все то время, что я находится в мирном городе. Я думал о войне и о Донбассе. Не мог отделаться от навязчивой идеи вернуться в Донецк и снова воевать с товарищами, с которыми стояли в Никишино и штурмовали блокпост украинской армии под Дебальцево. Так получается, что там я мечтал о мирной жизни, а здесь думаю только о войне.

Передо мной сидел слегка сгорбившись молодой парень. Ему было до 30. Рыжеватая борода, черно-белая татуировка на левом предплечье, значок общественной организации "Ветераны Новороссии" и усталый взгляд. Питерский говор выдавал в нем добровольца из России. В августе 2014-го он приехал на Донбасс, не сказав никому из родных, что едет защищать мирных жителей и помогать ополченцам отбивать атаки ВСУ. За спиной остались бои в Иловайском котле, Никишино и штурм Дебальцево. За время войны он так и не успел рассмотреть Донецк и только по возвращению смог насладиться красотами столицы Донецкой Народной Республики.

Позывные остались позади. Теперь он Денис, представитель общественного движения "Ветераны Новороссии". Его возвращение на Донбасс- гуманитарная миссия. Нужно помочь раненным бойцам реабилитироваться, восстановиться, материально помочь, не пасть духом и разувериться в жизни. Рядом с Денисом сидят ещё двое. Интеллигентный мужчина с седой бородой, улыбчивый и говорливый. Его способность долго говорить подсказывала, что когда-то он был преподавателем и мог часами читать лекции студентам. Напротив него- его противоположность. Неразговорчивый, с грустными глазами, сдержанный. Глядя на него понимаешь, война оставила в нем след на всю жизнь. Он сидел за столом и я не сразу заметил, что у него не было левой ноги. Когда штурмовали украинский блокпост, во время Дебальцевской операции, их группа была обстреляна минометным расчетом ВСУ и мина оторвала российскому добровольцу ногу. Случилось это в начале февраля 2015-го.

***

Мы долго говорили об их боевом опыте. Бывшие ополченцы, а ныне- волонтеры из общественной организации, рассказали с какими ужасами им пришлось столкнуться на войне, какие трудности преодолевать, но после окончания боевых действий испытания для бойцов не заканчиваются. После всего пережитого важно не потерять себя в этой жизни. Так называемый "афганский синдром" коснулся всех солдат, участвовавших в любых войнах. Но сложно сравнивать "афганский синдром" с "донбасским". Всё -таки в той войне советские солдаты воевали на чужой земле, а здесь бывшим афганцам и молодым парням пришлось защищать свои дома, семьи, земли. Но есть и общие черты.

Возвращаясь в мирную обстановку, будь-то города РФ (для добровольцев из России), или же просто солдат возвращается в центр Донецка, сталкивается с жестоким контрастом. Пока на передовой он и его братья по оружию отражают атаки противника, в тылу люди живут абсолютно обычной жизнью, пью кофе в кафе, смотрят кино в 3D-кинотеатрах, катаются на горках в аквапарке "Aquasferra", отдыхают с симпатичными девушками. Их ровесники не думают о том, что стоит брать оружие и воевать, даже больше, большинство из них и войны не видели, потому что совсем недавно вернулись в Донецк.

Сидя в окопах, большинство бойцов мечтают о прекрасном будущем, что все изменится после их возвращения, что теперь у них начнется что-то новое. В этой новой жизни все должно быть честнее, чище, благороднее. Если говорить о добровольцах из России, особенно когда они возвращаются в крупные города вроде Санкт-Петербурга или Москвы, они сталкиваются с непониманием. Они попадают в жизнь, где их никто не ждет. При этом ребята по своим довоенным воспоминаниям знали, что ветераны войны – это почитаемые в обществе люди. И вдруг они обнаруживают, что никакого почтения, никакого уважения к ним нет. Там люди продолжают жить материальными ценностями, где гаджеты превыше моральных качеств.

С подобным столкнулись мои собеседники. Одной из задач их общественной организации является помощь ветеранам боевых действий на Донбассе, а так же, их реабилитация после боев, социализация, устройство на работу, материальная помощь семьям погибших, доставка лекарств в больницы Донецка для раненных. Всё это безумно важно, потому что недооценивать психологическое расстройства не стоит. Известно, что посттравматические синдромы не имеют тенденции к исчезновению. Наоборот, с течением времени в большей части случаев этот синдром усиливается. Ожидание того, что пройдет 20 лет, и все забудется само собой, не оправдывается. Синдром будет идти по нарастающей и будет требовать коррекции, независимо от того, как изменяется социальная жизнь в обществе, независимо от социального статуса самого человека. Варианты самоизлечения есть, но они немногочисленны. Обычно эти нарушения только нарастают.

Нужно использовать опыт других стран, которые сталкивались с подобными проблемами. Ученые из США считали, что самой главной реабилитационной системой является семья. Исходя из этого, они приняли еще одно решение. Поскольку вся тяжесть последствий поведения ветеранов в быту ложится на семью, они обеспечили бесплатную психологическую и медицинскую помощь их женам. Причем неважно, прожил он с этой женой много лет или женился только недавно. Именно ей тащить этот груз на своих плечах в течение долгого времени. Все его ночные кошмары, ссоры, раздоры и непонимание приходится переживать и ей. Но кроме семьи, должно участвовать общество, за которое эти парни отдавали свои силы, здоровье и жизни. Организации вроде "Ветераны Новороссии" должны помогать бойцам. Волонтеры могут организовывать помощь в виде медикаментов или же вовсе оказывать помощь не только материально, но и морально. Это жизненно важно.
***
Кроме военных, от боевых действий пострадали и мирные жители. Несмотря на то, что воевать им не пришлось, но психологическую травму они так же получили. Во многом этому виной незавершенность войны, перемирие вместо долгожданного мира. Мы знали, как хотим жить потом, после войны. Мы все ждали, что закончится война и жизнь будет превосходной. Мы ведь не избалованы. Поэтому у нас еще многое впереди. То, что для других само собою разумеется, для нас будет настоящей романтикой. Воздух без запаха гари. Жизнь без минометных обстрелов. Магазины, в которых можно покупать, что хочешь. Неразрушенные города. Отсутствие экономической и транспортной блокады. Ничего не бояться. Но вместо этого пришло "перемирие". Мы столкнулись с реальностью, которую не ждали и не хотели принимать. Люди не получили ожидаемое. Человек по своей природе существо нетерпеливое. Мы думали, что за пережитые испытания должны получить что-то лучшее взамен, но получили "перемирие" с ночными артиллерийскими обстрелами, позиционными боями и ужесточением мер на контрольно-пропускных пунктах со стороны Украины для пенсионеров, которые хотят получить свое от государства, которому отдали годы физического труда.

Нам нужно научиться ждать, бороться с собственными проблемами и побеждать. Это придет не сразу, но страх будет постепенно исчезать, и даже если он иной раз вернется, то и это будет счастьем, потому что люди будут знать, что им уже нечего бояться. Но для этого нужно время.

Денис Григорюк