Америка: Кремль опаснее, чем ИГИЛ

Фото: AP/TASS

64% американцев считают Россию врагом. При этом 73% уверены, что президент США Дональд Трамп думает иначе, и причисляет Москву к союзникам Вашингтона. Об этом говорят результаты опроса телеканала Fox News.

Почти все респонденты считают, что главные враги США — это Северная Корея (93%), Иран (80%) и Сирия (76%). Россия оказалась в списке на четвертом месте. Однако антироссийские настроения в Америке крепнут: в 2013 году, сообщает Fox News, этот показатель составлял всего 40%.

Это значит, что Трампу подозрения в дружбе с Кремлем вовсе не на руку. И президент США, судя по всему, решил ужесточить антироссийскую риторику. 25 мая, выступая в Брюсселе на ежегодном саммите НАТО, Трамп едва ли не впервые заявил об угрозах евроатлантической безопасности со стороны Москвы с высокой трибуны.

«НАТО в будущем должно сосредоточиться на проблемах терроризма и миграции, а также на угрозах из России, на восточных и южных границах НАТО», — подчеркнул Дональд Трамп.

Впрочем, основная часть выступления Трампа была посвящена все-таки не России. Участники саммита почтили минутой молчания память жертв теракта в Манчестере, а президент США назвал противостояние радикальным боевикам и их идеологии одним из главных приоритетов «альянса будущего».

На деле, Североатлантический альянс де-факто принял повестку Трампа, которая требовала перенести фокус с противодействия Москве на борьбу с терроризмом. Ключевым итогом прошлогоднего саммита НАТО в Варшаве стало принятие комплекса мер по усилению восточных рубежей альянса. Принятые же на этот раз решения стали подтверждением тезиса, что теперь в центре внимания «угрозы с юга».

Так, НАТО сделало символический жест — присоединилось к коалиции во главе с США по борьбе с «Исламским государством"* (символический, потому что все без исключения страны-члены альянса уже состоят в коалиции). Кроме того, альянс фактически признал провал своей стратегии в Афганистане, и заявил о намерении направить в страну дополнительный контингент.

Напомним, в феврале, отчитываясь перед Конгрессом США, главком американских войск в Афганистане генерал Джон Николсон заявил, что эта страна остается «местом наибольшей концентрации террористических группировок на планете», обгоняя даже Сирию: из 98 организаций, которые Вашингтон считает террористическими, 20 находятся в афгано-пакистанском регионе.

Нынешнее наращивание афганского контингента, по словам генсека альянса Йенса Столтенберга, поможет усилить борьбу с терроризмом. Впрочем, генсек особо подчеркнул, что дело ограничится подготовкой афганской армии, а об участии натовцев в боевых операциях «речи в любом случае не идет».

Что стоит за маневрами Трампа и НАТО, снизят ли они противостояние с Россией?

— В инерционном сценарии Североатлантический альянс будет и дальше выполнять решения Варшавского саммита, связанные с усилением военного присутствия США и НАТО в Восточной Европе, — считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — При этом в отношениях с Россией будет сохраняться атмосфера конфронтации, но без игры на обострение. Всем уже понятно, что новая система сдерживания Москвы практически сложилась, и она будет оставаться в силе вне зависимости от того, как зовут хозяина Белого дома.

Если же будет реализован сценарий силовой эскалации в Донбассе, большой вопрос, как отреагируют на события США — предпримут ли они в ответ жесткие меры. По большому счету, именно этот вопрос для России принципиален.

Учитывая внутриполитическую уязвимость Трампа, есть риск, что он будет вынужден демонстрировать предельную жесткость в реакциях на обострение вокруг Украины. Я считаю, Кремлю необходимо иметь это ввиду, и заранее предпринять какие-то маневры, чтобы перенаправить реакцию президента США на другие объекты и направления.

Надо понимать: Трампу необходимо показывать себя гораздо более решительным президентом, чем Барак Обама. А для нас важно, чтобы сила и решительность главы американского государства проявлялись не на Украине, особенно в случае эскалации донбасского конфликта.

«СП»: — В чем опасность новой системы сдерживания России?

— Эта система, помимо экономических и технологических санкций, а также усиления военного присутствия США в Восточной Европе, предполагает еще и помощь Украине в военном строительстве.

Да, на днях США заявили об очередном сокращении финансирования «незалежной». Как подчеркнул руководитель административно-бюджетного управления Белого дома Мик Малвейни, Америка отказывается от практики выдачи безвозмездных оборонных грантов, но готова вместо этого предоставлять кредиты.

По мнению The Wall Street Journal, для Украины сокращение помощи по линии США будет означать «проблемы с развертыванием контрбатарейных радиолокационных установок», которые якобы играют решающую роль в противостоянии Киева с Донецкой и Луганской народными республиками. В целом, согласно докладу Исследовательского центра Конгресса США, с момента госпереворота в «незалежной» и до конца 2016 года Вашингтон предоставил Украине помощь на $ 1,3 млрд. В 2017 году предполагается выделить ей еще $ 252 млн., из которых на военные цели предполагается потратить $ 42 млн.

Как видим, американская военная помощь действительно меняет формат. Но принципиальный для России момент заключается в том, что эта помощь точно не будет свернута.

«СП»: — Вы говорите, решимость Трампа нужно направить подальше от Украины. Мы могли бы расширить сотрудничество в США на сирийском направлении, учитывая корректировку приоритетов НАТО?

— В Сирии наше сотрудничество с американцами носит специфический характер. На деле, лучшее, что мы можем там сделать — избегать взаимных конфликтов и военных соприкосновений. При этом даже в лучшем случае сотрудничество будет заключаться в том, что каждая из сторон по отдельности, да еще конкурируя друг с другом, будет воевать с «Исламским государством».

По большому счету, этот расклад саммит НАТО в Брюсселе не меняет. И это наглядно видно как раз по Сирии, где можно было бы ожидать смены политики Белого дома.

«СП»: — Почему вы считаете, что Кремль рассматривает вариант обострения в Донбассе, даже рискуя поссориться с США?

— ДНР и ЛНР имеют ограниченный запас прочности — и психологический, и социально-экономический. Многие вопросы, и прежде всего вопрос восстановления инвестиций, невозможно решить без решения вопроса о статусе народных республик.

Между тем, вполне может получиться, что наши геополитические оппоненты не будут делать своих ходов, и не дадут возможности поймать себя на ошибках. Это значит, что Кремлю придется брать инициативу в свои руки. В мирном варианте это может быть просто признание ЛНР и ДНР, в более жестком — расширение их границ.

— Противостояние РФ с США и НАТО идет, прежде всего, в информационно-психологической сфере, — отмечает преподаватель Военного университета Министерства обороны, полковник ВВС в отставке Владимир Карякин. — Между нами, я считаю, нет антагонистических противоречий. Программу ПРО и тему расширения НАТО на восток обе стороны используют, прежде всего, для нагнетания напряженности и достижения собственных политических целей.

В реальности, угроза — и для РФ, и для НАТО — исходит с юга, со стороны «Исламского государства». Доказательство тому — недавний теракт в Манчестере. И, конечно, западным политикам пора понять, что сейчас необходимо не противостояние с Россией, а объединение усилий с ней для эффективной борьбы с терроризмом.