"Забанить Россию": о чем нас предупреждают резолюции Генассамблеи ООН

Генеральная ассамблея ООН приняла (абсолютным меньшинством голосов, но так бывает) подготовленную Украиной резолюцию о "милитаризации Крыма и Севастополя, а также части Черного моря и Азовского моря", в которой Москву "настойчиво призвали" прекратить дестабилизировать ситуацию в регионе, поставляя на "территорию Украины" вооружения, в том числе "ядерные летательные аппараты и ракеты, оружие, боеприпасы", передает РИА Новости.

За документ выраженно антироссийской направленности проголосовали 66 стран, 19 высказались против, а еще 72 воздержались.

Одновременно, прямо не отходя от кассы, Генассамблея поддержала ежегодную резолюцию, с 2005 года вносимую Россией, против героизации нацизма.

Документ одобрили 129 стран, 54 воздержались и две (опять-таки традиционно — США и Украина) выступили против.

Для полноты картины стоит вспомнить свежую резолюцию, на днях принятую Европейским парламентом и призывающую остановить реализацию проекта "Северный поток — 2". За нее проголосовали 433 депутата, 105 высказались против и 30 воздержались.

Эти новости последних дней высвечивают еще один существенный аспект происходящих в мире изменений.

Между Генеральной ассамблеей ООН и Европейским парламентом довольно много общего. Они изначально не создавались как механизмы, обладающие серьезными полномочиями. Однако в них была заложена одна действительно важная символическая функция: отражать в себе симфонию сообщества представленных государств и при этом являть собой единство человечества (в случае ООН) и Европы (в случае ЕП) по базовым идейным и политическим темам.

Да, на протяжении холодной войны Совбез ООН зачастую был полем битвы между СССР и США, но Генассамблея в первую очередь демонстрировала торжество общечеловеческих ценностей и их защиту мировым сообществом. Несмотря на все противоречия и конфликты, были темы, по которым сходились точки зрения противостоявших друг другу сверхдержав и их "групп поддержки".

А Европарламент и вовсе был освобожден от какого бы то ни было внутреннего конфликта и был призван воплощать собой торжество объединенной Европы во всем ее многообразии.

И к чему же все пришло теперь?

В резолюции против героизации нацизма нет ни одного сомнительно звучащего слова, ее текст максимально выдержан и свободен от любых двусмысленно звучащих формулировок. Собственно показатель того, насколько он безупречен, это не количество голосовавших против, а число воздержавшихся. То есть даже страны, находящиеся в жесткой конфронтации с Россией и готовые поддержать любой антироссийский проект, не находят в себе сил голосовать открыто против данного документа. Таких "смельчаков" только двое.

Но сам факт, что почти 60 государств отказались поддержать "правильный" документ только потому, что его автором была, по их мнению, "неправильная" Россия, наглядно свидетельствует о том, что Генеральная ассамблея ООН, по сути, утратила тот смысл, ради которого она и создавалась более 70 лет назад.

Впрочем, кризис ООН — "цветочки" на фоне того, как Европарламент принимает документ, идущий поперек интересов Европы, в пику Брюсселю и главным европейским столицам. И факт, что эта резолюция не имеет значения и не повлечет за собой реальных последствий, не принципиален, потому что в конечном счете итог неизменен: из Европарламента оказалась выхолощена та идея, ради которой его и создавали.

На этом абсурдном фоне, как ни странно, самой нормальной, если можно так выразиться, выглядит ситуация с украинской резолюцией по "милитаризации Крыма". Острая тема, остающаяся предметом геополитического противостояния, вызвала раскол Генассамблеи и, хотя документ был принят, он не зря стал мишенью для множества ядовитых комментариев из России — просто потому, что большинство членов Генассамблеи предпочли сделать вид, что происходящее их не касается, и воздержались при голосовании.

Можно было бы пожать плечами. Кажется, невелика беда: и так не имеющие особого значения и влияния Генассамблея ООН и Европарламент превратились в пустые бессмысленные говорильни, окончательно лишившиеся тех идейных основ, на которых их создавали после Второй мировой войны.

Проблема в том, что невозможно преувеличить значение общения, диалога и поиска компромисса за столом переговоров для политики, тем более для большой политики. Люди, стоявшие у истоков ООН и единой Европы, понимали это как никто, учитывая, что у них за спиной только-только остывало пепелище самой страшной войны в человеческой истории.

В этом смысле превращение ООН и Европарламента в театр абсурда повод не столько посмеяться, сколько с тревогой взглянуть в будущее. Ибо если сейчас главным и свежим политическим мотивом в разных странах считается идея "забанить" темы оппонентов силовым методом, просто удалив их из своего медийного пространства (смотри бесчисленные призывы зачистить соцсети и даже поисковики от "русской пропаганды", "консерваторов" и "традиционалистского сексистского контента"), — то дальше нас ожидает даже не железный занавес, а целый улей вселенных, которые окончательно заговорят на разных смысловых языках и разучатся понимать друг друга.

Когда перестают работать "пустые говорильни", в политике идут в ход совсем другие институты и инструменты.

Ирина Алкснис