Нужное ненужное

Когда-то моей чуть не настольной книгой был роман Юрия Осиповича Домбровского «Факультет ненужных вещей». После него я впервые задумался о роли ненужных, обветшавших, устаревших вещей в нашем мире и в наше время. С тех пор мое любимое времечко в Европе — апрель, когда по местному разрешению (а там всё по местному разрешению) в один из установленных дней выносят на улицу ненужные вещи. Я вместе с цыганами роюсь с утречка в этих залежах. Те ищут всё еще нужное для себя, а я — понимание того, что сегодня считается уже ненужным с точки зрения победивших «европейских ценностей».

Так, например, эмпирическим путем удалось установить, что память (родовая, семейная, социальная и пр.) уже не нужна. У меня целая коллекция групповых фоток довоенных выпусков разных гимназий и лицеев, семейные фото короткоштанных детишек со строгими матронами в буклях, свадебные трогательные изображения с плюмажем и выпученными глазами...

Я придумываю им биографии, истории, жизни, но все бесполезно. Умерли все. Причем дважды. Сначала физически, а потом еще и метафизически — вычеркнутые из памяти их потомками. Наверное, это плата за прогресс: хочешь быстрее двигаться вперед — сделай обрезание прошлого, чтобы не мешало, не путалось под ногами, не смущало аналогиями и намеками. Хочешь быть хорошим танцором? Отрежь себе ... Ну, вы понимаете, то, что всегда мешает.

А праздники? Прогуляйтесь по любой европейской столице первого января хотя бы на рассвете. Куча выброшенных елочек на мусорниках: встретили, выпили, быстренько разобрали елку и выкинули на фиг. Завтра, брат, дела, заботы, счета, работа...

Героя упомянутого романа, помнится, уговаривали сдать лишний хлам на «факультет ненужных вещей». Типа совесть надо было сдать, дружбу, сочувствие, сопереживание. Еще, кажется, честь. Вот не помню уже — избавился он от этого трэша или нет. А, наверное, нет. Иначе б мы давно все жили «как в Европе». Там это быстро. Умеют, чертяки! А мы все тащимся по жизни с обозом архаичного скарба. Те же праздники...

Цивилизованные страны их унифицируют, подгоняют под одни лекала. Гамбургер должен быть и в Африке гамбургер. И праздники должны быть, как клонированные Долли: без индивидуальности, национального душка и привкуса чужой истории. Причем если старушка Европа в этом иногда тормозит, как в этом году, когда во многих странах вдруг вспыхнули рецидивы ностальгии по новогодним ярким торжествам, то европейские сателлиты к ним, как к врагам, беспощадны. Та же Украина руками своих волонтеров мужественно борется с Новым годом как с ненужным атавизмом. То ли он «Русью пахнет». То ли грузит историческую память и мешает высоко скакать на майданах. Помнится, острая фаза на последнем майдане аккурат началась с разгрома главной елки. Палки именно тогда пошли впервые в ход против полиции...

Забавные кренделя выписывает история. Когда-то палка животное превратила в человека. А сейчас человека превращает в животное...

Елки-палки! Опять увлекся. Просто собираюсь сейчас как раз в сердце Европы отпраздновать Старый Новый год. Здешние приятели постоянно спрашивают меня, что это такое. Не понимают, почему этот чисто русский и пронзительно абсурдный праздник до сих пор не сдан на «факультет ненужных вещей». Пугают, что с такой архаикой не быть нам с Европой. А объяснить им ничего толком не могу. Здесь тонкие смыслы не «работают». Только аналогии, примеры и прецеденты. Поэтому как могу растолковываю: Старый Новый год — это небритая версия Нового года. Ну, как Пашинян — это небритая версия Зеленского...

А сам думаю: все-таки размер души имеет значение. И загадка безразмерной русской души как раз в том, что она умудряется вмещать в себя и ненужные вещи. Точнее, для нее ненужные (другим) вещи часто нужнее, чем нужные…

Запутался совсем. В сказочных Франтишковых лазнях мудрая медсестра, которая мне делала массаж, сказала вдруг: «Не думайте, очистите сознание! Вечно у русских голова чем-то забита. Поэтому вы всегда напряжены и не можете расслабиться». Да, не быть мне европейцем с такой «соломой» в голове. Сено-солома, сено-солома. Хотя...

Вот сидим вот с моим давним другом Арпадом и «вливаемся» потихоньку в умораздирающий, как японский городовой, наш праздник. Арпи рос в среде цыган и вместе с ними считает Старый Новый год (Василия Великого) чуть ли не главным праздником вообще. Именно на Василия чавела извиняется перед теми, кому причинил боль, неудобство, неловкость. Обычно это лошадь цыгана — самое близкое ему существо. А у нас нет лошадей. Но есть близкие. Мы их не сдали на факультет ненужных вещей. Вообще, русские, как известно, своих не сдают. Плохо только, что редко извиняются. Но может быть, для этого и нужен такой ненужный праздник?

Со Старым всех Новым годом!

Р. Дервиш