Тактика на службе турецкой стратегии

То, что происходит в Идлибе между Россией и Турцией, вызывает к жизни определенные шахматные аналогии. В шахматной партии частенько бывает так, что одна из сторон проигрывает стратегическое сражение и понимает, что при естественной и "логичной" игре партия неизбежно придет к логичному концу, даже если это потребует еще нескольких десятков ходов. Главное - понимание общей тенденции. Поэтому типичным приемом является попытка замутить воду путем не обязательно корректных, но неожиданных действий, которые направлены на то, чтобы противник отошел от проведения своей стратегии и перешел к отражению явных и мнимых угроз, где повышается вероятность ошибочных действий. По сути, это попытка переломить тактическими средствами неблагоприятную стратегическую ситуацию.

Ситуация в Идлибе долгое время формировалась балансом сделок между Россией и Турцией (и в меньшей степени Ираном). Точкой бифуркации были Сочинские соглашения 2018 года, когда Россия и Иран по сути признали право Турции контролировать ситуацию в Идлибе до конца войны, вплоть до формирования Конституционного комитета и выборов президента (при этом Турция была согласна иметь дело и с Асадом, если он выиграет эти выборы). Чтобы зафиксировать эту ситуацию, у Турции было 1,5 года, когда от нее требовалось 3 вещи: разделить боевиков на агнцев и козлищ, разблокировать трассы Хама-Алеппо и Латакия-Алеппо (при этом территория вокруг трасс оставалась под контролем боевиков), обеспечить реальную работу зоны безопасности совместно с российскими военными.

Ничего из этого Турция не сделала (не важно, не смогла или не захотела - важен результат). Покуда Асад зачищал другие территории Сирии, ситуация в Идлибе принципиально не менялась. Попытка доехать до конца войны на этом багаже провалилась. Спустя год после Сочи был срезан Эль-Латаминский выступ, у боевиков отобрали часть сельского Идлиба. Эрдоган не понял намека - у него была какая-то тактика и он ее придерживался.

Асад постоянно требовал у России дать отмашку на наступление и в конечном итоге он ее получил, начав просто в лоб отбирать у Эрдогана его "идлибскую прелесть". Возникла ситуация, когда к переговорам о поствоенной Сирии Турция могла подойти уже без Идлиба, что в долгосрочной перспективе ослабляло переговорные позиции Турции и ее возможности влияния на формирование поствоенной Сирии. Анкара начала жаловаться Москве и указывать на то, что Асад окружает ее обсервационные пункты и нарушает Сочинскую сделку. В Москве резонно указали, что Турция за 1,5 года не сделала ничего для выполнения основных пунктов Сочинской сделки, а раз так, Асад находится в своем праве. И покуда Эрдоган накручивал риторику в прессе, Асад при поддержке России и Ирана отобрал у Эрдогана часть переговорного актива, тем самым изменив потенциальный баланс переговоров о послевоенной Сирии. Ибо чем меньше территория, которую не контролирует Асад на конец войны, тем менее он будет склонен идти на какие-либо уступки. Как это выглядит, можно оценить на примере переговоров Асада с курдами Рожавы, которым Асад отказал в существенных уступках по вопросам автономии.

К февралю стратегический проигрыш Турции стал очевиден (фронт боевиков развалился, города начали освобождать десятками), и в силу позиции России и Ирана логичные ходы в рамках турецкой стратегии по Идлибу закончились. Если бы Турция продолжала действовать так, как она действовала до этого, Асад просто бы окружил все турецкие обсервационные пункты и в течение нескольких месяцев вышел бы на границу с Турцией на всем протяжении рубежей провинции Идлиб.

Поэтому в ход пошла тактика и попытка замутить воду путем угроз, снабжения боевиков ББМ и ПЗРК, попыток надавить на Кремль и заигрываний с США с сопутствующей риторикой в прессе. Турция сигнализирует, что ее не устраивает то, как развивается ситуация в Идлибе и пытается вынудить Россию отвлечься от проведения стратегического плана по очистке Идлиба и заставить реагировать на турецкие угрозы и шантаж. На текущем этапе Россия проигнорировала турецкие угрозы, заявив, что Турция виновата сама в том, что происходит, и что Асад вправе продолжать наступление, по сути придерживаясь той линии поведения, которая обеспечила последние оперативные и стратегические успехи. Таким образом мячик снова перекинули Эрдогану. Так как на стратегическом уровне политика Турции в Идлибе зашла в тупик, Эрдоган повышает градус риторики и аккуратно повышает ставки, нападая на Асада. Но как показывает ответная реакция, эта тактика Турции будет оплачена трупами турецких солдат, но она также не приводит к изменению позиции России.

Отсюда и "странная" позиция Анкары - у нас нет проблем с Россией и мы не хотим портить отношения с Россией, у нас проблемы только с Асадом. Но все прекрасно знают, что за Асадом стоят Россия и Иран и они не прекратят его поддержку, так как Асад цементирует позиции России и Ирана в Сирии. Турция сигнализирует, что хочет договориться с Россией, но ее на данном этапе не устраивает предложение Москвы, которая резонно полагает, что Эрдоган действует с позиции слабости, поэтому и нет смысла кардинально менять стратегию или же давать Эрдогану больше того, что он реально может получить. По сути, Эрдогана остался один на один с серьезными проблемами, где с одной стороны есть риск столкновения с Россией и Ираном при испорченных отношениях с США, Израилем и Германией, а с другой стороны - снижающийся рейтинг внутри Турции, усиление оппозиции и угроза потери лица в Сирии. При этом Турция сейчас ведет по сути 4 отдельных военных кампании - в Ливии, в Идлибе, в Рожаве и в Ираке. В целом, это классика военно-политического авантюризма. Эрдоган взял на себя повышенные обязательства и сталкивается с тем, что ему трудно отбиваться от претензий Асада, поддерживаемых Россией, давления Хафтара на Сарраджа в Ливии, санкционного давления и политики угроз со стороны США. Поэтому мы и сталкиваемся с ситуацией, когда прямые военные угрозы Эрдогана встречают контругрозы, а в случае с Сирией и огонь на поражение по турецким военным.

Поэтому Эрдоган идет по заданной траектории, чередуя угрозы и провокации с попытками вынудить Москву к уступкам в стиле "Держите меня семеро, сейчас нападу! Давайте граница пройдет вот здесь, а не вот здесь". Проблема всей этой ситуации в том, что, если Москва не уступает, Эрдоган, следуя по этой траектории, продолжит загонять сам себя в угол, где у него будет простой выбор между войной и позором. При этом потенциал эскалации может усугубляться возможностью вмешательства других стран, которые объективно заинтересованы в разрушении ситуативного российско-турецко-иранского партнерства в Сирии. В первую очередь это США и Израиль. И в этом случае могут возникнуть те самые "негативные сценарии", когда на смену стратегии и тактике приходит "игра в Чапаева" и соперники опрокидывают игровое поле, швыряясь друг в друга фигурами.

 
 P.S

Министр обороны Хулуси Акар: У нас нет ни намерений, ни целей сталкиваться с Россией в Сирии. Мы делаем и будем делать всё возможное чтобы избежать это. Наша цель сделать так чтобы режим следовал соглашению о прекращении огня и прекратил атаки, убийства. Это поможет предотвратить рост радикализма и миграции. Акар дал довольно сдержанное интервью турецкому телеканалу CNN Türk. И хорошо, что в такие мину эскалации говорит именно этот человек, а не президент Турции. Во-первых, потому что люди привыкли, и от Эрдогана всегда ждут громких слов, и он себя не особо сдерживает. В результате получается, что эскалация растёт. 

Борис Рожин

⁣⁣