Газпром, Европа и новый кабинет ФР

Несколько дней назад мы отметили эффект последних заявлений нового министра иностранных дел Германии Анналены Бербок: «За пару дней цены скакнули до 1500 евро, откуда не так далеко до рекордов октября, особенно с учётом того, что синоптики обещают в Европе в ближайшее время сильные морозы». И действительно, за несколько дней прежние рекорды были побиты. Цена достигла совершенно немыслимых 2150 долларов за 1000 куб. м газа. Этому способствовало сообщение Федерального сетевого агентства Германии о том, что решение о сертификации «Северного потока – 2» в первой половине 2022 года принято не будет, пишет "Fondsk.ru"

Добавило ажиотажа то, что Газпром практически остановил поставки газа в Германию по газопроводу «Ямал – Европа» на 21-22 декабря, а на январь забронировал небольшие объемы транзита по этому маршруту.

Верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Жозеп Боррель осторожно заметил, что «многие считают», будто отказ России «увеличить объемы экспорта в Европу или заполнить принадлежащие Газпрому хранилища – это средство для оказания давления на ЕС» с целью «обеспечить выдачу лицензии "Северному потоку – 2"». А украинский «Нафтогаз» подал жалобу в Еврокомиссию, в которой попросил обязать Газпром выставить на продажу через электронную платформу значительные объёмы газа для поставки на украинско-российскую границу.

Это были чисто политические демарши – никаких средств чем-либо обязать Газпром у Еврокомиссии нет. Есть только твёрдые контракты, которые, как отмечалось многократно, Газпром скрупулезно выполняет.

Газпром по максимуму заполняет собственные трубы – «Северный поток» и «Турецкий поток». По украинской трубе идёт столько газа, сколько требует транзитный контракт. А вот Польша ещё в 2020 году отказалась от подписания транзитного контракта с Газпромом по трубопроводу «Ямал – Европа». Теперь Варшава выставляет свои мощности на аукционах; естественно, Газпром пользуется ими по остаточному принципу.

Поставлять ли дополнительные объемы для реализации на спотовых площадках – вопрос коммерческой целесообразности. Какой смысл Газпрому увеличивать данные объёмы, если это должно привести к снижению цены?

Конечно, когда имеют место настоящие партнёрские отношения, возможны дружественные шаги даже в ущерб сиюминутной выгоде, но страны ЕС в последние годы в своей политике по отношению к России ничего подобного не выказывали. Именно европейцы инициировали пересмотр сложившихся правил игры на газовом рынке, снижение объемов долговременных контрактов в пользу спотовых закупок и привязку цен в долговременных контрактах к споту. Теперь они пожинают плоды.

При этом к Соединённым Штатам, под интересы которых европейский газовый рынок перекраивался, никто в Европе претензий не предъявляет, хотя американский СПГ перенаправлен на более дорогой азиатский рынок. Последние новости о том, что в связи с резким ростом цен в Европе направлявшиеся в Азию газовозы резко изменили курс, оказались «сильно преувеличенными». По данным навигационных сайтов, речь идёт всего о двух-трёх метановозах. Дело в том, что азиатские потребители предпочитают подписывать долгосрочные контракты на поставку газа с нефтяной привязкой. То есть Азия обезопасила себя от того, с чем в этом году столкнулась Европа – от ухода СПГ со спотового рынка, провокации дефицита и роста цены. Поэтому развернуть танкеры могли только с тем СПГ, который везли для продажи на спотовом рынке.

Как не вспомнить, что изменения на европейском газовом рынке инициировали страны (Польша и др.) и брюссельские чиновники, ориентированные на Вашингтон. За фразами о конкуренции скрывалось лоббирование заокеанских поставщиков газа. Они теперь имеют свободу выбора среди наиболее выгодных покупателей, а Европа оказалась в проигрыше.

К записным «евроатлантистам» относится и Анналена Бербок, заявления которой дали толчок нынешнему витку энергетического кризиса в Европе. За первые дни пребывания в должности она развила бурную деятельность. «Фаза разогрева отменяется. Анналена Бербок отработала главой МИД всего неделю, но уже успела объехать Европу... Программа плотная, почти никакой передышки. Как тест для автомобиля на разгон с нуля до сотни километров в час», – пишет немецкое издание T-Online.

И разница в позициях между членами новой германской коалиции сразу дала себя знать. Канцлеру Олафу Шольцу, дабы несколько дезавуировать заявления Бербок, пришлось сказать, что сертификация оператора «СП-2» – это вопрос административно-правового характера и никакого отношения к политике не имеет.

Однако противоречия обозначились не только по вопросу о газопроводе. Шольц выступил в поддержку позиции Макрона, призвавшего не политизировать Олимпийские игры в Пекине. Бербок же подчеркнула, что представителям немецкого правительства будет лучше «держаться подальше от пекинской Олимпиады». Лидеру парламентской группы СДПГ Рольфу Мютениху уже пришлось сделать вызвавшее гнев зеленых заявление о том, что внешняя политика будет контролироваться канцлером.

Противоречия между партнёрами по коалиции дали о себе знать и вырвались наружу быстро. На данном этапе противоречия удалось приглушить. Бербок заверила, что у неё и Шольца «есть общая позиция» по СП-2, хотя прежде они «занимали по этому вопросу разные позиции». «Но как канцлер, так и я, теперь четко заявили, что процесс сертификации должен идти на основе европейского законодательства», – сказала Бербок.

Свидетельством опредёленной «коррекции» следует считать и следующие её слова: «Хотя ситуация на украинско-российской границе сейчас критическая, Россия – это часть европейского дома. Европа состоит не только из ЕС, но и из Совета Европы, в который входят 47 стран, включая Россию. Поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить новый вооруженный конфликт. Не обвинять, не нападать на другую сторону на повышенных тонах, а описывать мир таким, какой он есть, и действовать, исходя из этого».

Обращает на себя внимание активизация «атлантической» фракции внутри СДПГ. Представляющий эту партию глава комитета бундестага по внешней политике Михаэль Рот назвал российский газопровод проектом, в котором «политические мотивы и факторы играют роль», по сути, не согласившись с канцлером.

Чувствительный для всех немцев энергетический кризис (пока на уровне ценников за газ и электричество) становится первым для нового немецкого кабинета испытанием на прочность, способность проводить политику в интересах Германии, а не «основанную на ценностях», как прописано в коалиционном соглашении по настоянию «зелёных». Однако инерция движения предвыборной кампании велика. Сможет ли остановиться министр иностранных дел Германии или снова не впишется в поворот?

Антон Каневский