Сначала было слово. И слово это было «отдай!»

Англосаксонская цивилизация существует за счёт грабежа всего остального мира. Этот постулат уже стал аксиомой, не требующей доказательств. Американцы составляют 4% от всего населения планеты, потребляя 22% от всех мировых благ. На страны «золотого миллиарда» с населением менее 15% приходится более 60% всего мирового потребления. Неудивительно, что с такими аппетитами «вся цивилизованная мировая общественность» пытается объявить российские недра «общим» достоянием.

Если макроэкономические цифры перевести на душу населения, получится, что средний американец потребляет в 4 раза больше благ, нежели «усредненный житель планеты»: в 5 раз больше любого латиноамериканца, в 10 раз больше китайца и в 30 раз больше индуса, а также выбрасывает в 2 раза больше мусора и тратит в 3 раза больше воды. Шведский ученый-эколог Рольф Эдберг приводит еще более конкретные цифры. По его словам, американец, швед или, например, швейцарец потребляет в 40 раз больше ресурсов Земли, чем средний сомалиец, ест в 75 раз больше мяса, чем индиец и сжигает в 150 раз больше электроэнергии, чем средний нигериец.

Как известно из универсального закона сохранения энергии и закона Ломоносова-Лавуазье, в физическом мире ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. А следовательно, если британцы или, скажем, американцы живут лучше прочих, то эта жизнь обязательно кем-то оплачивается.

Как, за счет чего это происходит?

Сначала было слово. И слово это было «отдай!». Англия выросла, возмужала и заявила о себе, как о европейской державе 1000 лет назад, разбойничая во Франции. После серии поражений в столетней войне, загнанная обратно на свой остров, скатилась в междоусобицу. Тридцать лет сэры и пэры увлеченно резали друг друга, не имея возможности приникнуть к живительному источнику грабежей. В учебниках этот период описан романтично – война Белой и Алой розы. Он наглядно показывает, что будут делать англосаксы, если им дать по шаловливым ручонкам. Самогеноцид – естественное состояние островных трофейщиков в отсутствии объекта честного англосаксонского разбоя. Но это – так, узелок на память, на будущее…

После разорительной гражданской войны, поредевшие, но не утратившие своей бандитской сущности английские беспредельщики подались в пираты, поклявшись более никогда не доводить себя до такого позорного состояния, когда некого грабить и приходится заниматься каннибализмом. Жить по средствам джентльмены уже тогда не планировали – не для того маменька Англия растила такие цветочки. Заточенность на изъятие чужих ценностей любым доступным способом, интенсивные вложения в НИОКР бандитизма и мошенничества, разнообразили изначально примитивный разбой джентльменов как минимум тысячей относительно мирных способов изъятия чужого имущества, главным из которых является неравноценный или неэквивалентный обмен.

Увлекательный бартер грошовых бус и зеркал на золото и другие сокровища привлекал внимание мыслителей ещё в античные времена. Аристотель, рассуждая об эквивалентности обмена, считал, что главное в отношениях между людьми — пропорция, в которой одно благо обменивается на другое. Рассуждения Аристотеля, критерии справедливости – путаные и малопонятны даже подготовленному читателю: «…обмен происходит, если тех, кто обменивается, связывает взаимная потребность и если то, что подлежит обмену, в каком-то смысле равно и имеет общую меру; общей мерой при обмене является потребность, которую на практике заменяют деньги (монета), причем деньги — это условная мера, она устанавливается не по природе, а по уговору между людьми; обмен справедлив, если соотношение сторон отражает соотношение их работ…» (конец цитаты)

Из этого постулата англосаксы выцепили главное – в обмен на изъятые жизненно важные ресурсы туземцам полагается дать хоть что-нибудь взамен – моднявую дудку-свиристелку, расписку «гадом буду - заплачу» или хотя бы ощущение причастности ко «всему цивилизованному человечеству». Весьма духоподъёмным дополнением к процессу экспроприации, влияющему на договороспособность и лояльность обираемых аборигенов, является маячащая на горизонте канонерка и экспедиционный корпус, шарахающийся поблизости по своим экспедиционным делам.

Опробовав технологию неравноценной торговли на индейцах, вдоволь потренировавшись на индусах и китайцах, англосаксы к началу ХХ века получили в своё распоряжение совершенную бескомпромиссную машину международного мародёрства и жульничества. При этом англосаксонское государство и частные компании представляют собой завидный симбиоз, взаимодополняющий, взаимоподдерживающий и крайне редко публично конфликтующий, как и полагается подельникам из одной банды. «Подкрутку» мировой финансовой системы в пользу одних и против других вполне можно назвать главным «секретом» нынешнего капитализма. Не ценности Запада и не «уникальный» строй, а шулерство, прикрываемое «рецептом» экономического чуда.

Не имеющая собственных ресурсов Европа получает их по низким ценам в необходимых количествах лишь до тех пор, пока её корпорации тихо и незаметно удерживают страны третьего мира в нищете и беззаконии. За бесценок выкачивают  ресурсы, поддерживая тлеющие конфликты, революции и анархию. Аналогично и США являются лидером большинства технологий, имея эксклюзивное право на эмиссию необеспеченных средств, обладая тем самым с 70-х годов колоссальными финансовыми возможностями для скупки мозгов, талантов и прорывных технологий.

Один из примеров неравноценного обмена в исполнении джентльменов - мировой рынок табака, где господствующее положение занимают американские табачные компании. За счёт дворцовых интриг и прямого политического давления в 1950-ые годы США добились резкого – на треть, снижения цен на высококачественный турецкий и греческий табак при одновременном повышении на треть цен на табак собственного производства, значительно уступающего по качеству вышеназванным. Результат «на лице». Вы слышали сегодня что-нибудь про греческие и турецкие табачные транскорпы? А штатовские марки пылятся в любом ларьке во всех странах мира.

Только за 20 послевоенных лет, с момента воцарения Бреттон-вудской системы цены на продовольственные товары, экспортируемые из стран «золотого миллиарда», возросли на 90%, а на аналогичные товары из развивающихся стран упали на 10%.

Политика неоколониализма, направленная на снижение цен на продукцию, экспортируемую развивающимися странами, и повышение цен на товары, импортируемые ими, привела к тому, что в середине 60-х гг. государства, не причастные к «избранным», ежегодно теряли на этой разнице цен 3,5 млрд. тогда еще полновесных, платежеспособных долларов.

С 1947 по 1957 на Золотом Берегу (ныне Гана) заготовку и экспорт какао-бобов осуществляла английская монополия «Голд кост коукоу маркетинг борд». Закупочная цена на какао-бобы, уплачиваемая фермерам, составляла лишь 6% цены, по которой какао-бобы экспортировались иностранным компаниям. Аналогичное положение существовало при закупке кофе, арахиса и других продуктов в остальных африканских странах, а равно при закупке натурального каучука у крестьян в Индонезии и на Малайе.

Но самое вопиющее противоречие между теорией и реальностью в международной торговле обнаружилось, когда война по поводу растворимого кофе в 1967 г. приняла всемирный размах. Тогда стало очевидным, что только богатые страны имеют право использовать себе во благо «преимущества сопоставимых природных богатств», которые в теории определяют международное разделение труда. Соединенные Штаты и Европа покупают кофе в зернах в Бразилии и Африке, перерабатывают его на своих заводах и, превратив в растворимый, продают всему свету. При этом Бразилия, как самый крупный мировой производитель кофе, не имеет права конкурировать с ними, экспортируя свой собственный готовый продукт, что позволило бы ей воспользоваться более низкой себестоимостью и излишками производства, ранее уничтожаемыми, а сегодня хранящимися на государственных складах.

Когда бразильские фабрики, а их всего лишь пять против 110 американских, начали поставлять растворимый кофе на международный рынок, их обвинили в незаконной конкуренции и надавили даже через ООН, выжимая из международного рынка, словно террористов.

Зато когда доходит до импорта продукции из стран «Золотого миллиарда», всё меняется на 180 градусов. В начале 70-х гг. филиалы англосаксонских контор продавали Южной Америке тетрациклин на 948 - 978%, ампициллин - на 138%, электронную звукопроизводящую аппаратуру для телевидения - на 258%, полупроводники - на 1100%, нитроцеллюлозу - на 59% выше мировых цен и т. д. В результате часть нац. дохода этих стран превращается в иностранную собственность - в прибыль англосаксонских компаний, большая часть которой переводится в США.

Европа не остается позади в применении таможенных, налоговых и санитарных барьеров против продукции «не от своих – буржуинских». Общий рынок вводит налоги на импорт, чтобы защитить высокие внутренние цены на свои сельскохозяйственные продукты, и одновременно субсидирует эти продукты, чтобы экспортировать их по конкурентоспособным ценам: благодаря тому, что он получает за счет налогов, он финансирует субсидии. Так бедные страны платят своим богатым покупателям, чтобы те могли с ними успешно конкурировать. В результате килограмм телячьей вырезки стоит в Буэнос-Айресе или Монтевидео в пять раз меньше, чем на крючке в какой-нибудь мясной лавке Гамбурга или Мюнхена.

Как это отражается на доходах простых работяг?

Чтобы заработать то, что французский рабочий получает в час, бразилец должен проработать два с половиной дня. За десять с небольшим часов работы североамериканский рабочий получает столько, сколько житель Рио-де-Жанейро за месяц. А чтобы получить зарплату выше той, которую получает за восьмичасовой рабочий день рабочий из Рио-де-Жанейро, англичанину и немцу достаточно проработать меньше 30 минут. Для Африки и Азии эти разрывы ещё более удручающие.

Неравноценный обмен посредством currency board.

Отъём богатств у развивающихся стран в пользу развитых, и в первую очередь - США, происходит через мировую резервную валюту. Она означает, что рост/динамика/ национальной денежной массы напрямую увязана к притоку иностранной валюты, которая есть не что иное, как долговое обязательство Федеральной резервной системы.

Эмитируя собственные деньги, развивающиеся страны обязаны купить на весь объём эмиссии доллары США, обменяв реальные ресурсы на деньги ФРС, заплатив эмиссионный налог. Чтобы привлечь капитал – эмитировать высокодоходные ценные бумаги с оплатой процентов по кредиту. Всё благостно. Никакого насилия. Клиент сам пришёл, всё, что у него было – отдал. Остальное остался должен.

Есть такой показатель, объём внешнего долга к ВВП. У развивающихся стран он составляет двухзначный процент, 10% и более, а у развитых - трёхзначный процент, 100% и более. Получается, что менее экономически развитые, бедные страны поставляют капитал богатым. В более острая и агрессивная форме деньги просто забирают. Так тоже бывает! Уж мы-то знаем…

"Если посмотреть "без шор" и словесной шелухи на процесс продажи ресурсов из России, получается следующий. Ресурсы уходят, например, на 300 млрд. долларов, обратно, за счет импорта, приходят на 100 млрд. долларов. Таким образом российские ресурсы отдаются по цене, заниженной в три раза от биржевых. Это один из механизмов выкачивания ресурсов из стран-доноров.

Но в реальности сложившиеся на международном рынке цены занижены. Мало того, что Россия меняла ресурсы за 1/3 цены, так еще и цены на такие ресурсы занижены в 2-3 раза.

В странах-донорах курс международной эксплуатации от 1,5 до 3,5, покупательная способность их валюты занижена. В России покупательная способность рубля занижена примерно в 3 раза." - пишет на АШ Georg Karr Санкт-Петербург.

Привожу все ссылки на его статьи, развивающие и дополняющие мной написанное - читается хоть и тяжеловато, но поучительно, занимательно, местами огорчительно:

https://aftershock.news/?q=node/1128969

https://aftershock.news/?q=node/1130838

https://aftershock.news/?q=node/1132277

Сейчас, когда против России ввели драконовские санкции и в том числе эмбарго на российские ресурсы, Европа вдруг с удивлением обнаружила, что её экономическое благополучие зижделось на дешевых энергоресурсах из России. Следующим ударом может стать отстранение от дешевых потребительских китайских товаров, а следом облетят, как осенние листья, южноамериканские и африканские. Донорство прекратится, страны-хищники сядут на голодный паек и тогда мы обязательно увидим в англосаксонских странах войну Алой и Белой розы, вторую серию...

Сергей Васильев