Кто побеждает в санкционной войне?

 

Ваша экономика столкнется с разрушительными последствиями, предупредил российского президента Владимира Путина президент США Джо Байден, потому что США вместе с союзниками введут против России санкции в случае конфликта на Украине. Но Путин все равно начал спецоперацию, и санкции стали серьезным ударом. Однако российский президент не сдался. Он вступил в поединок с Западом и ввел собственные контрсанкции. Санкционная война длится почти шесть месяцев и вступила в третью фазу (сначала было сдерживание, потом принуждение, а сейчас изнурение). Кто же выигрывает в ней?

Первая фаза, когда санкции были важнейшим элементом сдерживания и устрашения, не увенчалась успехом. <…> Из других исторических примеров мы знаем, что угрозами санкций порой удается добиться ограниченных изменений в политике, однако ими невозможно удержать решительно настроенного агрессора от развязывания конфликта. Они не удержали итальянского диктатора Бенито Муссолини от нападения на Эфиопию-Абиссинию в 1935 году или бывшего иракского лидера Саддама Хусейна от вторжения в Кувейт в 1990 году <…>.

Вторая фаза — это обширные санкции, введенные против России с началом спецоперации. Их цель — нанести ей достаточно ощутимый ущерб, а также поддержать украинское сопротивление при помощи НАТО и принудить Путина к отступлению. Финансовыми санкциями Россию отрезали от международной финансовой системы и заморозили почти половину из 640 миллиардов долларов ее хранящихся за рубежом валютных резервов. Было наложено эмбарго на поставки полупроводников, которые необходимы для военной техники и для гражданской продукции типа сотовых телефонов и автомашин.

В отличие от многих других санкционных кампаний, более 1 000 зарубежных фирм отказались от своей коммерческой деятельности в России или как минимум сократили ее. Индивидуальные санкции были введены против 600 российских олигархов и элиты силовиков, в том числе против Путина и его семьи. Запреты на участие в спортивных и культурных мероприятиях — в чемпионате мира по футболу (мужском и женском), в состязаниях Международной федерации хоккея с шайбой и Формулы 1, а также в конкурсе Евровидения — стали попыткой сформировать у простых россиян ощущение изоляции. Хотя нефть и газ чрезвычайно важны для российской экономики и имеют стратегическое значение, поскольку до спецоперации они обеспечивали около половины федерального бюджета и давали треть ВВП страны, санкции по этому направлению вводятся в действие медленнее и имеют более ограниченный характер из-за энергетической зависимости от России тех, кто их накладывает.

В целом санкционный пакет оказал существенное экономическое воздействие. По прогнозам, российский ВВП ждет самое сильное сокращение с периода хаотичных 1990-х годов. В марте рубль потерял почти половину своей стоимости. Его курс по отношению к доллару упал с 84 до 154 рублей. В середине апреля московский мэр предупредил, что 200 000 человек могут потерять работу. Уровень инфляции в целом по экономике приблизился к 18%, а в тех отраслях, которые сильно зависят от международных цепочек поставок, он поднялся еще выше. <…>

Но как часто бывает с подвергшимися санкциям странами, Россия взяла на вооружение три основных стратегии защиты от санкций, чтобы уменьшить издержки.Это поиск альтернативных торговых партнеров, подрыв международных санкций и компенсационные уловки.
К санкциям присоединились многие страны, но некоторые ключевые государства отказались от их применения. Китай увеличил закупки российской нефти, поставил в Россию некоторые товары военного назначения и выступил с заявлениями в поддержку проводимой операции, однако не поддержал ее в полной мере, хотя именно это подразумевает объявленное перед началом боевых действий "безграничное" партнерство. Индия, соблазненная ценовыми скидками и двусторонними военными связями, увеличила импорт нефти из России с одного до 20%.

Поскольку Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты отказались существенно увеличить добычу нефти, мировые цены существенно выросли, и этот рост более чем компенсирует скидки, к которым прибегла Россия. Таким образом, по некоторым оценкам, ее доходы в этом году будут даже больше прошлогодних.

А ведь в показатели прибылей от продажи нефти не включают утроившееся количество "ушедших в тень" нефтяных танкеров, которые стараются не обнаружить себя, и то обстоятельство, что перевозчики и нефтеперерабатывающие предприятия прячут российскую нефть, смешивая ее с другими марками. <…> Есть множество других примеров ухода от санкций. <…>

Но издержки от санкций все равно есть, и в этих условиях Кремль прибегает к экономическим компенсационным мерам. Подъем процентных ставок Центробанком и меры контроля за движением капитала помогли восстановить позиции рубля после его резкого падения. Более того, в конце июня он поднялся до самой высокой за семь лет отметки. Увеличение пенсий и помощь компаниям помогли смягчить удар по рядовым россиянам. <…>
Третья фаза, в которой мы находимся сейчас, это фаза изнурения. Кто упадет на землю первым?

Российские встречные санкции, а это прежде всего сокращение поставок газа в Евросоюз, дали свой собственный болезненный эффект. Если в прошлом году ежедневный объем прокачки газа по трубопроводам составлял более 400 миллионов кубометров, то 31 июля от сократился до 100 миллионов кубометров. С января по июнь в Германии почти вдвое выросли цены на электроэнергию, со 140 до 260 евро за мегаватт-час. Дефицит газа уже заставляет крупные предприятия сокращать производство. Меры экономии, а также смена топлива и поставщиков помогают, но очень незначительно. В подписанном недавно соглашении о взаимопомощи с поставками газа столько лазеек, что угроза нормирования в зимнее время становится реальностью. Кое-где такое нормирование уже началось. В условиях рекордной летней жары Испания потребовала от коммерческих предприятий ставить кондиционеры не ниже, чем на 27 градусов Цельсия. Нидерланды призывают проводить в душе не более пяти минут, а во Франции "городские партизаны" отключают освещение витрин.

Заявления о том, будто санкции завели Россию в "экономическое небытие" и "сокрушили путинскую военную машину", не совсем правильно отражают действительность.

И дело не только в Путине. История санкций полна примеров того, как они оказывали сильнейшее экономическое воздействие, но не приводили к изменениям в политике. Например, санкции против Кубы действуют более 60 лет, однако режим остается на месте. Санкции против Северной Кореи действуют на протяжении десятилетий, но ее лидер Ким Чен Ын не прекращает увеличивать свой ядерный арсенал. Кампания "максимального давления" бывшего президента Дональда Трампа на Иран сократила ВВП этой страны на 10%, инфляцию подняла на 40%, а безработицу среди молодежи довела до 30%. Тем не менее Тегеран тоже не собирается просить пощады.

Там, где санкции своим экономическим воздействием привели к политическим изменениям, действовали два ключевых фактора.

Первый фактор, это когда внутренняя элита и прочие ключевые политические силы играют роль либо прерывателя цепи, либо приводного ремня. То есть, они либо блокируют санкционное давление на режим, либо передают его в зависимости от того, чего требуют их интересы: сопротивления или уступчивости. Почему санкции бывшего президента США Барака Обамы против Ирана достигли своих политических целей, а санкции Трампа нет? Одна из причин в том, что Обама усилил экономическое давление, но без политического антагонизма, и своими мерами он нащупал внутренние сдвиги в иранской политике. То же самое можно сказать о Ливии в 2003 году, когда ее нефтяная промышленность пришла в упадок из-за нехватки зарубежных технологий и инвестиций, причиной которой стали санкции США, Европы и ООН. Тогда у прагматичных технократов из окружения Муаммара Каддафи появилось больше возможностей говорить о том, что его и их интересы будут лучше соблюдены, если пойти на уступки в вопросе терроризма и по программе оружия массового уничтожения.
<…>
Второй ключевой фактор — это дипломатическая стратегия. В ней используется усиленное санкциями влияние для достижения благоприятных, и тем не менее взаимоприемлемых условий. Несмотря на имеющиеся отличия, пример Ирана и Ливии здесь весьма поучителен. Обама своими санкциями против Ирана нанес ему достаточно экономического ущерба, чтобы тот всерьез начал переговоры по ядерному нераспространению. А когда в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий было достигнуто соглашение, он снял многие из этих санкций. Трамп сторонился всего, что хотя бы чуть-чуть напоминало серьезный дипломатический процесс и в результате лишился надежды на взаимность.

То же самое и с Ливией. Сделка, которую заключили американские и британские переговорщики (во главе с тогдашним помощником госсекретаря Уильямом Бернсом, который сейчас возглавляет ЦРУ), обеспечила смягчение санкций в обмен на уступки в вопросах терроризма и отказ от оружия массового уничтожения. Их значимость стала особенно заметна в 2011 году, когда начался хаос арабской весны, породивший сохраняющуюся по сей день нестабильность.

Установить приемлемые по своему содержанию и жизнеспособные в политическом плане условия с Ираном и Ливией было трудно. Сделать это с Россией будет намного труднее. Какие санкции будут отменены и в обмен на что? Останутся ли какие-то санкции в силе на постоянной основе? По этим и другим вопросам главное — в достаточной мере сохранить их карательный характер, чтобы заручиться поддержкой США, Европы и Украины. С другой стороны, они должны заложить основу для того, чтобы на них согласился Путин или любой другой российский руководитель. Найти правильный баланс в такой ситуации сложно, но это необходимо.

Автор: Брюс Джентлсон (Bruce W. Jentleson)

https://inosmi.ru/20220822/san... - цинк
https://foreignpolicy.com/2022... - цинк

Пока еще никто не побеждает, пока что все несут тот или иной ущерб. Многое покажет зима и готовность Европы пережить самый катастрофический экономический спад за последние десятилетия. С экономической точки зрения главный выгодоприобретатель текущей войны это Китай и отчасти Индия. Ну а если смотреть на ситуацию более глобально, то затягивание кризиса разрушающего европейскую экономику, объективно выгодно и США (с точки зрения устранения конкурента) и РФ и Китаю (для которых это важный шаг в подрыве экономической гегемонии Запада и трансформации мировой экономики с смещением ее центров в Азию).

Часть истеблишмента на Западе это понимает и ищет возможности соскочить с этого трека, через призывы Киссинджера или скрытый саботаж политики гегемонистов, которая грозит уничтожить гегемонию Запада куда как быстрее, чем это ожидалось при "эволюционных сценариях". Но эти голоса тонут в фоновом шуме пропаганды "войны до победного конца", где на фарш пускают в первую очередь экономику Европы.

Сolonel Сassad