— Почему гражданские самолеты избегают попадать в спутный след, спутную струю (воздушное течение в виде завихрения воздуха, сходящее с крыла, стабилизатора, фюзеляжа, других несущих и управляющих поверхностей самолета, — Авт.) после Boeing 777 или Airbus A380? — говорит Дмитрий Копосов. — Потому что за ними тянется очень сильный турбулентный след. Чем тяжелее самолет, тем интенсивнее турбулентность.
Если рассматривать самолет с относительно небольшой массой, как у Су-27 и всех его дальнейших модификаций, интенсивность турбулентного следа у них зависит от маневрирования. Например, если самолет массой 30 тонн будет маневрировать с перегрузкой 5-6 единиц, то у него интенсивность спутного следа будет такая же, как у самолета массой (30 умножить на 5) — 150 тонн.
По мнению Копосова, в таком спутном следе беспилотному летательному аппарату, да еще с прямым крылом, с размахом крыла в 20 метров, может грозить разрушение.
— В Минобороны сообщили, что беспилотник MQ-9 Reaper летел с выключенными транспондерами…
— Транспондер — это приемопередающее устройство, которое посылает сигнал службе воздушного движения. Благодаря ему диспетчеры видят самолет на своих экранах локаторов. Знают о его курсе полета, бортовом номере, скорости, на какой он находится высоте и так далее. Военные самолеты тоже имеют такие транспондеры, но при выполнении боевых задач они его не включают, чтобы противнику было тяжелее его обнаружить.
Беспилотники такого размера как MQ-9 Reaper, тоже имеют транспондеры, потому что они летают на тех же больших высотах, что и самолеты гражданской авиации.
— По международным правилам, если подобный беспилотник летит в нейтральных водах, транспондер у него должен быть включен. В данном случае оператор его выключил, чтобы диспетчеры не видели MQ-9 Reaper. Это нарушение полетов в нейтральных водах, тем более что он следовал по международным трассам. Поэтому наши истребители вылетели, чтобы посмотреть, что это за самолет. А вдруг это какой-то бомбардировщик летит в нашу сторону?
— Речь идет о режиме использования воздушного пространства в пределах границ определенных районов. Имеются в виду районы, расположенные недалеко от зоны проведения спецоперации. Это районы аэропортов в Симферополе, Белгороде, Воронеже, Липецке, Курске, Ростове-на-Дону, Таганроге, Краснодаре. Это все воздушное пространство над этими районами, где полеты с началом спецоперации были ограничены. И вот в таком районе, где запрещены полеты, появляется неопознанный летающий объект…
— Могли ударить по нему ракетой?
— А вдруг это какой-то гражданский самолет, у которого сломалась навигация и у него на борту находится 200 пассажиров? Поэтому сначала к нему и подлетели истребители, чтобы посмотреть, что это такое летит. А потом все было сделано очень грамотно.
Американцы заявляют, что к падению беспилотника привели маневры наших С-27. Один из истребителей якобы открыл клапан сброса и облил беспилотник топливом, струя от которого повредила несущий винт MQ-9 Reaper.
Заслуженный военный летчик, генерал-майор Владимир Попов, в свое время руководивший Федеральной службой аэрокосмического поиска и спасания, говорит «МК», что изначально большой американский ударно-разведывательный беспилотник шел в автоматическом режиме, согласно программе.
— Оператор беспилотника взял управление на себя, — объясняет генерал-майор. — И тут наши летчики на Су-27 сработали, могли, например, пройти достаточно близко, метрах в 10-15 над ним. Включить одновременный форсаж (усиленный режим работы двигателя), а перед этим сбросить топливо.
Двигатель MQ-9 Reaper мог сбиться с нормального режима. До этого работал на крейсерском режиме, и тут, чтобы уйти от преследования, его начали переводить на максимал. Хотели маневрировать. Это сыграло с беспилотником злую шутку.
Если еще учесть, что он был ударно-разведывательный, не исключено, что у него еще что-то висело на борту. А все, что висит на подвесных точках, дает дополнительное сопротивление. Теряется маневренность. Все это могло сказаться на его управляемости. MQ-9 Reaper потерял устойчивость в воздушных массах. По всей видимости, операторы беспилотника не были готовы к такому развитию событий.
— Американская сторона может нам предъявить какие-то претензии?
— Пусть предъявляют претензии, как у нас раньше говорили, в китайскую прачечную. Это их право. Мы почему-то не посылаем свои стратегические беспилотники в район исключительной экономической зоны Соединенных Штатов. А они почти за 7-10 тысяч километров посылают. Они сейчас будут говорить, что работали с юго-западной или юго-восточной части Европы, из Греции или Италии. А чего они в зону ограничения полетов полезли? Пусть нам расскажут.
MQ-9 Reaper подобрался достаточно близко к полуострову Крым, находился перед падением примерно в 60 километрах юго-западнее Севастополя.
— Какую-то ценную информацию мы можем получить, выловив и подняв обломки беспилотника?
— Безусловно, — говорит подполковник Дмитрий Копосов. — В его памяти хранятся маршруты полетов, по крайней мере — последнего маршрута. Потом, данные по сбору информации передаются не только по телеметрии, но и хранятся в памяти, в его «голове». Поэтому государство — владелец БПЛА — при потере контроля над летательным аппаратом делает все, чтобы уничтожить данные, которые хранятся у него в памяти. Американцы сейчас говорят, что ничего мы там не найдем. Наши парируют, говорят, что-то найдем, но вам не скажем.
— Могла сработать система самоподрыва?
— Вполне возможно. И киношного взрыва, когда в стороны летят обломки, в этом случае могло не быть. Там критически важны два-три блока памяти. Взрыв мог быть такой, что только легкий дымок идет. Или было какое-то другое физическое уничтожение памяти.
