ТУРЕЦКИЕ КАЧЕЛИ

Umit Bektas / Reuters

Решение президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана дать наконец формальное одобрение на вступление Швеции в НАТО не стало неожиданностью. Еще летом Анкара заявила о готовности перестать блокировать присоединение Стокгольма к Североатлантическому альянсу. С самого начала этот турецкий «бунт на корабле» был похож на временную меру, призванную, с одной стороны, мобилизовать антизападно настроенных избирателей внутри страны в преддверии президентских выборов, а с другой — укрепить позиции Турции в отношениях с Брюсселем и Вашингтоном.

Эрдогану удалось добиться решения обеих задач — и уверенной победы по итогам голосования, и снижения градуса критики в заявлениях европейских и американских партнеров. При этом Анкара продолжает укреплять позиции в регионе: исход карабахского кризиса был во многом предопределен военно-политической поддержкой, оказанной Баку со стороны турецких союзников.

Впрочем, в долгосрочном плане нацеленность коллективного Запада на уничтожение ХАМАС ставит Турцию перед непростым выбором: либо сократить поддержку радикального движения и лишиться симпатий части мусульманского мира, на лидерство в котором Эрдоган уже давно и упорно претендует, либо вновь вступить в клинч с США и всей «группой поддержки» Израиля. Пока что турецкое правительство пытается балансировать, посылая разнонаправленные сигналы обеим сторонам. И решение окончательно снять с повестки дня «шведский вопрос» выглядит символическим сигналом западным партнерам — Анкара добровольно отказывается от роли возмутителя спокойствия в НАТО, но при этом ждет особого отношения к себе. В том числе в вопросе о позиционировании в ближневосточном кризисе.

Для России произошедшее событие не имеет принципиального значения. Швеция уже давно интегрировалась в выстраиваемую Вашингтоном военно-политическую систему в Европе, а потому ее вхождение в альянс никак не скажется на общей архитектуре региональной безопасности. Можно лишь посочувствовать шведским гражданам, налоги которых будут уходить не на решение социальных вопросов или, к примеру, крайне насущной проблемы нелегальной миграции, а на дополнительную милитаризацию Прибалтики в борьбе с мнимой «русской угрозой».

Что касается Турции, то очередные маневры Эрдогана едва ли могут нас удивить. Мы привыкли к постоянным колебаниям вектора в политике турецкого лидера, который, впрочем, достаточно осмотрителен, чтобы не вернуть двусторонние отношения к состоянию прямой конфронтации.

Тем не менее прозаичный итог эпопеи с потешным, как выяснилось, противостоянием Турции и Швеции явно поможет остудить горячие головы некоторых рьяных поклонников курса Эрдогана в российских экспертных кругах, давно лелеющих абстрактные мечты о необходимости более тесного сближения с Анкарой. Только трезвый и рациональный подход к взаимодействию с такими непростыми партнерами поможет нам избежать ошибок прошлого и решить стратегические задачи без лишней наивности и избыточной эмоциональности в оценках.

При всех симпатиях к нестандартной, многовекторной дипломатии Турции она остается важным членом НАТО — враждебного России союза, ведущего против нас гибридную войну. И забывать об этом простом факте мы не имеем морального права.

Олег Карпович, iz.ru