СОВЕТ ПРОИГРАВШИХ

Совсем недавно Зеленский собирался посетить Вашингтон и выступить перед сенатом, но отменил свой визит по согласованию с Белым домом, когда стало понятно, что сенат не согласится на разблокирование военной помощи Украине до согласования всех спорных вопросов зависшего бюджета 2024 года. Но не прошло и недели с тех пор, как вместо Зеленского в США страдали Ермак со Стефанчуком, и Байден лично пожелал увидеть украинского коллегу, назначив ему свидание в Белом доме во вторник.

Им действительно есть, что обсудить. Деньги на продолжение помощи Украине по схеме: выделяем оружие из американских запасов — заказываем пополнение на сумму выделенного, или же закупаем у третьих стран — передаём Киеву, уже не поступят до февраля. Белый дом утверждает, что в его распоряжении остался последний миллиард долларов. Его можно потратить сразу, можно попытаться растянуть до февраля, но так или иначе новые средства ПВО, бронетехника, артиллерийские системы и, главное, снаряды и ракеты Украина получит ровно в пределах имеющейся суммы, а это, с учётом актуальных мировых цен и потребностей ВСУ, очень немного.

Конечно, что-то удастся перехватить у Европы, что-то где-то ещё выпросит Зеленский или заставят дать американцы, но всё это не составит и десятой части от того, что получал Киев год назад. Между тем, полученного оказалось мало для того, чтобы эффективно противостоять ВС РФ. При этом, российская армия постоянно наращивает свои возможности, в то время, как возможности ВСУ сокращаются. Без возобновления ритмичных поставок боеприпасов и военной техники, задуманная Зеленским тотальная мобилизация, которую уже пытаются реализовать украинские ТЦК, добравшиеся даже до ранее неприкосновенных закарпатских курортов, на которых отдыхают отнюдь не рядовые украинцы, не даст никакого эффекта, кроме негативного.

Главных украинских проблем две: исчерпание мотивированного подготовленного личного состава и исчерпание расходных материалов (прежде всего боеприпасов). Причём вторая (исчерпание боеприпасов) является основной. Даже используя наличное, сократившееся, количество артсистем и бронетехники, ВСУ ещё могли бы оказывать достаточно упорное сопротивление, если бы у них была возможность отвечать на каждый выстрел российской артиллерии выстрелом, или хотя бы выстрелом на два.

Но артиллерия ВСУ вначале замолчала на второстепенных участках фронта, а затем стала всё реже отвечать и в стратегически важных точках (Купянск, Терны, Серебрянское лесничество, Бахмут, Авдеевка, Марьинка, Работино, Старомайорское/Урожайное), где ведутся бои, решающие исход кампании. На всех этих направлениях Киев вынужденно перешёл к обороне, но сдержать напор ВС РФ не в состоянии. Украинские войска всё быстрее откатываются назад, на всё более широком фронте. Ситуация рискует стать неуправляемой.

Зеленский пытался решить вопрос с нехваткой боеприпасов и техники при помощи нерационального использования живой силы. ВС РФ не мешали ему некоторое время сжигать последние подготовленные резервы. Когда же стало ясно, что больше стратегических резервов у Киева не осталось, резко возросло давление на фланги пытающихся держаться группировок.

Зеленский, будучи непрофессионалом в военном деле, повторил ошибку такого же амбициозного, как он (но более удачливого поначалу) непрофессионала — Гитлера. Когда германская армия оказалась неспособной удерживать Восточный фронт, фюрер сделал ставку на фестунги — города-крепости. Отборные части (составом от дивизии, до нескольких дивизий в составе армейского корпуса) назначались в гарнизон таких фестунгов с запретом отступать даже под угрозой окружения.

Гитлер считал, что РККА не сможет далеко продвинуться, оставив в своём тылу мощные гарнизоны вермахта. Когда же советское командование использует большую часть имеющихся у него соединений для блокады, осады и штурмов фестунгов, вермахт сможет стабилизировать фронт и накопить силы для контрудара и деблокады окружённых войск.

Идея красивая, но совершенно нежизнеспособная, с учётом того, что первый раз широко (в масштабах группы армий, идея фестунгов была опробована в 1944 году в Белоруссии). В результате, к началу советской операции «Багратион» все лучшие немецкие части были разбросаны по гарнизонам фестунгов, резервов не было, держать фронт оказалось нечем. Белорусские фронты ушли в глубокий прорыв, оставив для блокады немецких гарнизонов, относительно небольшие (по сравнению с численностью блокируемых) силы. РККА наступала настолько стремительно, что даже теоретический прорыв из окружения, не давал немцам надежды выйти к своим с техникой и тяжёлым вооружением. Прорыв же отдельных групп, не мог изменить ход и исход операции и никак не повышал боеспособность вермахта в целом, поскольку прорвавшихся надо было направлять на переформирование и вновь оснащать вооружением и техникой.

В конечном итоге, большая часть гарнизонов фестунгов сдалась советским войскам, после чисто академического сопротивления, длившегося не более двух недель, в большинстве же случаев вообще несколько дней. Два-три решившихся на прорыв гарнизона потеряли, помимо всей техники и тяжёлого вооружения, до половины личного состава, и закончили тем, что всё равно сдались с главными силами группы армий «Центр» в минском котле.

Потом так продолжалось до конца войны. Долго держалась (сдавшись только после смерти Гитлера и капитуляции Берлина) только «крепость Бреслау» (современный польский Вроцлав) на второстепенном направлении.

В чём была ошибка Гитлера от которой его пытались предостеречь (но не смогли убедить) немецкие генералы? Концентрируя лучшие части на небольших участках и лишая их манёвра в рамках городов-крепостей, в отсутствие стратегического резерва, Гитлер критически ослаблял остальную линию фронта. Этим немедленно пользовались советские войска, сминая слабое фланговое прикрытие и окружая сопротивляющиеся группировки, которые быстро теряли боеспособность, исчерпав запас боеприпасов и горючего.

Зеленский пошёл по тому же пути. Не желая отступать по соображениям престижа режима, он, со своим штабом, в принципе верно определил критические пункты, потеря которых способна обрушить фронт и решил удерживать их любой ценой. Пока резервов и боеприпасов хватало для того, чтобы более-менее уверенно держать всю линию фронта, идея работала. Но, по мере исчерпания боеприпасов, возникла необходимость всё активнее сжигать личный состав для удержания стратегических пунктов. В конечном итоге резервы закончились. С этого момента, удары российских войск по флангам обороняющихся группировок стали для них критически опасными, так как их оказалось нечем парировать. Чем хуже оказывалась общая ситуация (глубже обход, затруднённее коммуникации), тем больше личного состава за единицу должна была сжигать группировка для удержания позиций.

ВСУ попали в замкнутый круг, единственным выходом из которого могло бы стать отступление с боями на заранее подготовленные позиции. Но для производства такого манёвра также требуются подготовленные мотивированные резервы, а их не осталось. Попытка решить проблему резервов за счёт тотальной мобилизации ведёт лишь к усилению напряжённости в украинском тылу. Насильно мобилизованные оказываются неспособными удерживать фронт даже на второстепенных направлениях. Они либо массово гибнут под ударами артиллерии и авиации, либо бросают позиции и неорганизованно отходят, подставляя под удар фланги обороняющихся соседей, либо сдаются, с тем же результатом.

При этом новые тыловые рубежи не готовы, их строительство только начато, и не могут быть своевременно заняты войсками, поскольку резервы исчерпаны, а отступающие украинские соединения не смогут оторваться от значительно превосходящих их в мобильности ВС РФ. В результате, если оставить всё как есть, через несколько недель боеспособные украинские части будут окончательно перемолоты в фестунгах Зеленского, после чего фронт рухнет. Если же начать отступление, то фронт может рухнуть просто потому, что оставив позиции мобилизованная масса уже не сможет остановиться и закрепиться на новых.

Как-то справиться с ситуацией украинцам могли бы помочь обильные снегопады. Даже полуметровый снежный покров на целине сложно преодолевать и технике, и пехоте. Метровый же делает местность практически непроходимой. Но Украина находится в значительно боле тёплой климатической зоне, чем Подмосковье. Температура на всей территории страны, всё ещё колеблется около нуля, снега выпало мало, а грязь (на осеннюю распутицу ВСУ тоже надеялись) российское наступление может и замедляет, но не останавливает. Кстати, в 1944 году весной РККА тоже не остановилась и продолжала наступать в распутицу, как раз на украинском направлении.

Второй способ стабилизировать фронт уже упоминался — для этого ВСУ необходимо резкое (в разы, а то и на порядок) наращивание западной военной помощи, что невозможно, даже если деньги будут выделены немедленно и в запрошенном Байденом объёме.

Соответственно, Зеленскому с Байденом во вторник в Белом доме предстоит обсудить варианты выхода из состояния стратегической катастрофы, не предполагающие ни использование собственных возможностей ВСУ, ни разблокирование западной военной помощи.

Первый вариант известен — безоговорочное принятие российских требований, сформулированных в декабре 2021 года, с изменениями, ставшими результатом СВО (вхождение в состав России новых территорий). Он не устраивает ни Киев, ни Вашингтон, так что крайне сомнительно, что Байден с Зеленским будут обсуждать именно его. Во всяком случае, как фол последней надежды, Белый дом должен был бы слить в прессу своё намерение обсудить с Зеленским возможность капитуляции Украины из-за отказа республиканцев разблокировать помощь. Такой ход мог бы иметь успех в качестве средства давления на фракцию республиканских ястребов.

Но команда Байдена молчит о содержании готовящейся беседы. Это заставляет предположить, что обсуждаться будет способ заставить ЕС настолько активно выступить в поддержку Украины, чтобы американская администрация могла уже не на словах пугать конгрессменов и сенаторов перспективой отправить, но войну их родственников, но реально поставила бы их перед выбором — помощь Украине или опасность втягивания в конфликт европейских стран НАТО, что поставит Вашингтон перед перспективой задействовать статью 5 Вашингтонского договора, или признать свою беспомощность.

Для того, чтобы Европа оказалась на грани полномасштабного конфликта с Россией, необходима масштабнейшая провокация. Какая-нибудь очередная «Буча» уже не пройдёт, ситуация слишком драматически изменилась. Если не считать ядерного взрыва в Киеве (который сегодня не так легко будет приписать России, разве что снесёт полгорода и погибнут сотни тысяч, тогда Европа может не рискнуть высказать сомнение в правдивости «данных» «американской разведки», которые укажут на «виновного») нужного масштаба провокацию может дать только новый военный конфликт, непосредственно задевающий интересы как России, так и хотя бы одной страны ЕС.

Потенциальные направления подобной провокации — Белоруссия и Молдавия (Приднестровье). В первом случае, можно рассчитывать на выступление Польши и Прибалтики, во втором Румынии. Учитывая актуальную ситуацию (продолжающуюся смену власти в Польше) молдавское направление выглядит более вероятным. Конечно, нет уверенности в том, что проамериканской Санду удастся организовать военный кризис, в обход собственной армии и большей части политиков, резко оппонирующих такой перспективе. Никто также не может дать гарантии того, что Румыния втянется в конфликт, даже если в Кишинёве и Киеве всё срастётся. Но доставить в Киев и взорвать там ядерное устройство в 10–20 килотонн (меньше не даст нужного эффекта), да ещё и не оставить американского следа, чтобы можно было надёжно обвинить в этом Россию, ещё сложнее.

А всё остальное не работает. Вариант своевременной эвакуации политической власти за пределы Украины и создания «правительства в изгнании» ничего не даёт США, кроме оравы голодных и сварливых нахлебников — поражение-то на Украине всё равно придётся зафиксировать, Как минимум его зафиксирует остальной мир, включая союзников США. Значит надо как-то воевать дальше. Раз Украина выдохлась, воевать должен кто-то ещё. Поскольку же никто воевать с Россией сейчас не хочет, США необходимо поставить нежелающих воевать в ситуацию выбора: война или максимально быстрое увеличение в разы военной помощи Украине.

Как Зеленский с Байденом намерены решить эту задачу, я не знаю (могу только предполагать), но имеющиеся у них возможности ничего хорошего ни украинцам, ни европейцам не сулят. Эти не из тех, кто проигрывает в одиночку. Они утащат с собой всех, до кого дотянутся.

Ростислав Ищенко