ЧТО С БОЛЬШИМ НАСТУПЛЕНИЕМ?

© Минобороны РФ / ТАСС

Несколько наблюдений по текущей ситуации.

Мы с коллегами много обсуждаем перспективы большого наступления. Способна ли наша армия такое наступление проводить? Есть ли для него условия, и существует ли, так называемое, «проклятье Первой мировой войны», когда оборона становится для всех сторон основным видом боевых действий?

Главная проблема стратегического наступления сегодня — этап прорыва фронта. Прорывать его по нормативам Великой Отечественной или по нормативам боевых уставов советского времени, с тысячами погибших и сотнями тысяч выпущенных снарядов, мы сегодня не можем себе позволить. Но другого способа наступать до нынешней зимы не существовало. Штурм «Вагнером» Бахмута, когда к весне 2023 года потери «вагнеров» за этот штурм составили почти 50% всех потерь российской стороны за время войны, точно не является примером того, как надо воевать. С такими потерями сегодня не только ВСУ, но и мы проводили бы уже третью или четвёртую волну мобилизации! Но сам опыт штурмовых городских боёв был уникальным!

С декабря прошлого года на военную сцену вышли созданные по опыту боёв в Мариуполе, Бахмуте и ряде других населённых пунктов штурмовые отряды — «штурмы». Формируемые в составе штатных полков и батальонов они представляют из себя компактные смешанные боевые группы, в которых собраны самые обученные инициативные и отчаянные бойцы практически всех родов войск — от пехотинцев, снайперов и саперов, до связистов, разведчиков, авианаводчиков — корректировщиков, медиков — всех, кто может пригодиться при штурме хорошо защищенного опорного пункта противника.

Их действия поддерживает целая разведывательно-ударная «вертикаль» — от центра боевого управления полка (батальона), руководящего их действиями, до артиллерии поддержки, операторов БПЛА, специалистов РЭБ и разведчиков. И всё это сведено в единую боевую «формацию», прочно интегрированную друг в друга, где «внизу» группа штурмующей пехоты, а «сверху» обеспечивающая их действия «вертикаль» сил и средств старшего уровня, вплоть до ударной авиации.

Фактически, сложились новые тактические ударно-штурмовые формирования (УШФ).

И очень скоро они (УШФ) начали демонстрировать свою эффективность. Именно такими штурмовыми «формациями» была взята Марьинка, годами считавшаяся непреодолимой «фортэцией» ВСУ. Причём, взята с весьма умеренными потерями. Именно такие «формации» сегодня успешно «подгрызают» фланги Авдеевки.

Сегодня можно уже с уверенностью сказать, что нами, наконец, создан инструмент для прорыва «непрорываемой» обороны — УШФ. Конечно, его ещё нужно совершенствовать, а главное реплицировать — наращивать численность таких «формаций» до масштабов, которые позволят уже не просто успешно штурмовать тот или иной «опорник», а начать «вскрывать» целые участки обороны противника, и, вскрыв их, вводить в прорыв те самые подвижные механизированные соединения, которые будут должны развивать успех в стратегической глубине.

Нужен пересмотр роли и места систем РЭБ в современной военной организации развития наступления, усиление разведывательных возможностей, ведущих наступление частей. Их автономности и «сетецентричности» — действий в единой «сетке» — цифровом пространстве, придания им своей разведывательно-ударной воздушной компоненты — отрядов дронов разных типов от разведывательно-ударных и дронов «камикадзе», до транспортных и дронов РЭБ и ретрансляции.

Происходящие сегодня на фронте процессы позволяют надеяться, что уже к весне наша армия выйдет на качественно новый уровень ведения боевых действий и пресловутое «проклятие Первой мировой» будет, наконец, преодолено.

Владислав Шурыгин