© АЗЕРТАДЖ
Лучше поздно, чем никогда. Но если выбирать между «поздно» и «рано», то «рано» безусловно выиграет — или должно выиграть. Оставшиеся за кадром причины того, почему начавшийся в прошлом декабре большой межгосударственный конфликт России и Азербайджана не был погашен в зародыше, а «прожил» до осени текущего года, является тем осадком, который несколько смазывает позитивную атмосферу после большого показательного примирения Владимира Путина и Ильхама Алиева в Душанбе.
«Для того чтобы окончательно поставить точку, наверное, потребуется еще какое-то время. Но в целом, в основном я вам изложил то, с чем меня ознакомили буквально накануне нашей встречи, вчера-позавчера. Еще даже, честно говоря, сегодня ночью я звонил в Москву и спрашивал, есть ли какие-то дополнительные детали. Практически все, что мне известно, я вам рассказал», — такое заявление Президент России сделал после того, как рассказал своему коллеге из Баку о ходе расследования гибели самолета Azal за несколько дней до наступления 2025 года.
И снова у меня возникает тот же вопрос: почему все ключевые детали стали известны (или понятны) только «вчера-позавчера»? Я задаю этот вопрос не для того, чтобы на что-то намекнуть и кого-то в чем-то обвинить. Я задаю его потому, что искренне не понимаю. То, что произошло в небе над Грозным в декабре 2024 года, и то, что за этим последовало, выходят и за рамки одного отдельного взятого авиационного происшествия, и даже за рамки российско-азербайджанских отношений. Все запуталось, сцепилось в единый клубок проблем, который удалось распутать только спустя десять месяцев.
И понятие «распутать» в данном случае совсем не равнозначно понятию «прояснить». На встрече в столице Таджикистана Ильхам Алиев рассыпался в комплиментах в адрес главы РФ, говорил о позитивной динамике в отношениях России и Азербайджана в 2025 году и давал понять, что у него нет вопросов к добросовестности российского следствия: «Также хотел бы поблагодарить вас за то, что вы лично держите эту ситуацию под контролем. И как мы с вами неоднократно обменивались мнениями, а также члены наших команд постоянно в контакте, вы лично контролируете ход следствия, и у нас не было сомнений, что оно объективно во всем разберется. Поэтому хотел бы еще раз выразить благодарность, что вы сочли нужным на нашей встрече именно осветить этот вопрос».
Сигнал, который посылается с помощью этих по-восточному изящных риторических изысков, можно расшифровать примерно так: инцидент исчерпан. Пришла пора обо всем забыть и двигаться дальше в позитивном ключе.
Двигаться дальше в позитивном ключе — хорошая идея. Но вот обо всем забыть — это, с моей точки зрения, идея, которая хорошей не является, с какой бы стороны на нее ни посмотреть. Москва и Баку приняли прагматичное решение восстановить свои отношения исходя из трезвого понимания: дружить — или, по крайней мере, не ссориться, не скатываться в состояние жесткого противостояния — двум странам гораздо выгоднее, чем не дружить.
Но та же самая «политическая арифметика» наличествовала и в декабре 2024 года — наличествовала, но не помешала президенту Азербайджана высказываться о России и о добросовестности российского следствия в совсем другой стилистике. Тот же самый вопрос: почему? Почему два лидера, которые знают друг друга в течение вот уже нескольких десятилетий, которые тесно сотрудничали друг с другом, не смогли сразу нащупать взаимоприемлемый — и, что еще важнее, правильный — алгоритм действий? Это не просто «вопрос вдогонку», иллюстрация принципа «легко быть крепким задним умом». Это вопрос, в котором нужно разобраться. И нужно это в первую очередь не Азербайджану, а самой России.
Разобраться для того, чтобы понимать, с каким именно партнером в лице Азербайджана мы имеем дело. Для того чтобы по максимуму обеспечить безопасность полетов гражданской авиации в нашей стране в условиях военного конфликта с ожесточенным и хорошо вооруженным противником. Для того, наконец, чтобы быть уверенными в том, что все элементы системы государственного управления России работают так, как они должны работать. Все точки над «i» обязательно должны быть расставлены — во всех возможных смыслах.
Разумеется, «должны быть расставлены» и «будут расставлены» — не совсем одно и то же. Путин и Алиев вывели отношения России и Азербайджана из кризисного пике. Но тот этап, который последует за этим выходом из кризиса, точно не будет простым. Трагедия самолета Azal — не единственная причина того, что происходило между Баку и Москвой в последние месяцы. Другая причина — это принципиально новое самоощущение Азербайджана и лично Ильхама Алиева после серии военных побед в схватке с Арменией.
Частью этого самоощущения является убеждение в том, что теперь Россия занимает на Южном Кавказе гораздо более скромные позиции и пользуется гораздо более скромным влиянием, чем это было еще в совсем недавнем прошлом. Это самоощущение, как я подозреваю, никуда не ушло и еще не раз проявит себя. Как проявят себя и действия России, направленные на корректировку мнения, что у нее больше нет рычагов влияния в регионе и за его пределами.
Но давайте отвлечемся от темы противостояния государств — пусть даже официальных «партнеров и союзников» — и вернемся к тому, с чего начали свой разговор в Душанбе два президента. «Первое заключается в том, что в небе находился украинский беспилотник. Мы вели сразу три таких беспилотника, которые пересекли границу Российской Федерации ночью в день трагедии. Вторая причина заключается в технических сбоях самой системы ПВО России. И две ракеты, которые были выпущены, не поразили напрямую самолет — если бы это произошло, он рухнул бы на месте, — а взорвались — может быть, это была самоликвидация — в нескольких метрах, где-то примерно в 10 метрах. И поэтому поражение произошло, но главным образом не поражающими элементами боевыми, а, скорее всего, обломками самих ракет».
Это очень важные слова Владимира Путина. Слова, которых ждали. Слова, которые обязательно должно были быть произнесены. Какой бы горькой и обидной ни была правда, она все равно лучше, чем ее отсутствие. И в этом смысле рандеву двух президентов в Душанбе — это безусловный и абсолютный успех.
