Психопатические признаки окремого украинского фашизма. Часть 4 (Заключение)

Сочинение в 4-х частях

Фашизм как призвание.

Как же случилось, что галицкая ветвь интегрального национализма, лживо названная украинской, после прививки её к фашистскому дереву, сохранила живучесть в условиях советского тоталитаризма (беспощадного, как утверждают в либеральных кругах)? Более того, буйно разрослась после 1991 года по всей стране, наследовавшей границы УССР?

Бандеровщина (как теория и практика ОУН-УПА), не была похоронена в лесных карпатских схронах. Сдавшиеся англосаксам вояки галицко-эсесовских частей, каратели других подразделений, в большинстве своём избежав наказания западной фемиды, укрепили ряды теоретиков-единомышленников, переживших войну в европейских тылах. Хлебосольные Мюнхен и Торонто стали столицами изгнанников с территории, которую вторично обошла незалежность. На родине Степана Бандеры лишь незначительная часть его вооружённых сторонников погибла в стычках с «ястребками» из местных сторонников советской власти и группами НКВД. Пленных не расстреливали. Они отделывались сроками, в зависимости от тяжести преступления. До 90% «г(х)еройив» визвольних змагань (которым «слава») откликнулось на призывы советской власти сложить оружие в обмен на прощение. Часть из них после проверки отпускали на волю, некоторых даже принимали на службу во внутренние войска, как опытных лесников со шмайсерами. Других, вместе с семьями, высылали за Урал, предоставляя на месте ссылки усадьбу с живностью, семена для посева. Живи и паши на пользу себе и народу, который тебя простил за кровавые преступления. Ведь от рук лесного и ночного воинства погибло много больше мирных жителей, чем бойцов правопорядка.

Участники визвольних змагань, дожившие до 1991 года, смекнули, что в новых условиях среди своих выгодней слыть несломленным вояком Степана Бандеры, чем раскаявшимся и перевоспитанным громадянином. Такие «вэтэраны» стали использовать поодиночке и строем, в виде обмундиренных (под уссовцев) и увешанных орденской бижутерией «говорящих наглядных пособий». Такое впечатление, что их стало больше, чем было 60 лет назад. Понятно, занятие доходное. Они задействованы всюду, где вещают, «методом забивания гвоздей» в головы, о спасительной для всей Украины миссии ОУН-УПА, прерванной «росийськомовными совьетами». Наиболее ощутимы результаты пропаганды извлечённых из подполья национальных ценностей, в виде идей украинского интегрального национализма, наблюдаются в новой украинской общеобразовательной школе. Наряду с очищением мовного поля от русского языка, изучением фантастической по безумию истории, в которой России отводится роль беспощадного врага вечного украинства, героизация бандеровщины породила уже два зомбированных поколения граждан Украины, в том числе из русских семей, русскоговорящих. Мы тому свидетели воочию и через СМИ.

Помнится, с начала перестройки национально озабоченные украинцы дружно заговорили об Украинском Вiдродженнi. Благое намерение. Но возрождать же, по большому счёту, было нечего. Украинские региональные фольклоры и общий надфольклорный тонкий пласт сугубо украинской субкультуры поддерживался самодеятельными коллективами удовлетворительно. И на профессиональных сценах не переводились бандуристы, вышиванки, гопаки, национально уложенные косы, из которых выйдет Юлия Тимошенко, тарапуньки и штепсели. Но высокая культура славянских республик СССР была общерусской, озвученной, в основном, общерусским литературным языком, в чем малороссы сыграли огромную, блестящую роль, как и во всех сферах деятельности в общем державном доме. С такой культурой никакие фольклоры, ни создаваемая узко краевыми националистами на скорую руку, на «чистом листе», самостийная украинская культура, круто замешанная на политике, мирно конкурировать не в состоянии, что давно отмечено Н. Трубецким. Но отодвинуть общерусскую культуру в сторону, подмять её, стереть в пыль можно при наличии подходящего инструмента внегуманного происхождения.

Таким инструментом оказался украинский интегральный национализм. Его идеи были сконцентрированы на месте возникновения, в Галиции, но владели умами довольно многочисленных групп свидомого украинства на исторических территориях Малороссии и Подолии; западные политические ветры заносили их на Слобожанщину, они находили заинтересованных даже в новороссийских областях. К сожалению, в определённых исторических условиях в однородном обществе (по языку, вере, традициям, одной родовой памяти) начинает доминировать, как тяга к наркотику, представление о себе, как о высшей особости, которой для самоутверждения позволительно подчинять окружающих, «низших», во мнении якобы избранных, ассимилировать их в своей культуре на своём языковом поле. А упорствующих уничтожать или вытеснять за пределы контролируемого пространства, превентивно расширяемого, как понуждает на то страх перед отпором соседей.

Надеюсь, читатель, вы согласитесь: это фашизм, в нашем случае – укрофашизм бандеровского толка. Украинство (как общественно-политическое течение), получив почти четверть века тому назад территорию и население для осуществления своих опасных мечтаний, поначалу растерялось от такого неожиданного дара. Но обстановка как нельзя лучше способствовала их реализации. Отсутствие у Киева традиций современной государственности на 23 года задержала огромную территорию, в границах УССР, с почти 50-миллионым населением, в «предгосударственном» состоянии. Центральная власть оказалась неподготовленной для дела, на которое была обречена беловежским безумием, слабой, бездарной. Армия … никакой, будто её и не было вовсе, как в Крыму. Правоохранительные органы – робкими, на уровне ночных сторожей при складах ветоши. Законы – только писанными на бумаге, которая «всё терпит». Украина за время незалежности (от здравого смысла, sic!) растеряла все экономические и военные преимущества, с которыми отчалила от советского берега внушительным дредноутом. Население страны охватило разочарование и ленивая надежда на счастливый случай. Для одной половины таковой ожидался со стороны Европы, для других – из Таможенного союза, т. е. из России. В этой ситуации наиболее организованной общественной силе – галицким националистам и их сторонникам в иных регионах - удалось обратить на пользу себе Майдан, как совместное событие стихийности масс и целенаправленной работы западных спецслужб.

Правосеки, боевое ядро нациофашистов бандеровского воспитания, мудро отказались от захвата власти в Киеве, ибо тем самым поставили бы Вашингтон и его атлантических вассалов в «неловкое положение» перед «мировым сообществом» (скорее, Вашингтон и приказал им остановиться на заветном пороге). Но они сделали большее – они взяли под неумолимый контроль президента «дэржавы», законодательную и исполнительную власть, армию, правоохранительные органы (вернее, подобия названного). Они сумели до потери остатков воли запугать русскоязычный юг расправами средневековыми методами инквизиции. Потеря Крыма не остановила их намерение построить Украину жёстко унитарной натовской «дэржавой», вхожей ЕС, с одной государственной мовой в равновелико двуязыком обществе, с поколениями, воспитываемыми во вражде к России, ко всем духовным явлениям русскости. Ибо свидомое украинство поняло: дальше Симферополя и Севастополя Кремль не пойдёт. Изначальное (после распада СССР) отношение Москвы к миллионам соотечественников ближнего зарубежья, как к надоедливым пасынкам, от которых не скоро избавишься из-за принятых на себя обязательств, демонстрируют события на Донбассе. Да, жителей вожделённого для США и киевских национал-предателей сланцегазового региона Кремль «не оставил в беде». Русскоговорящим туземцам позволили умирать не массово, а выборочно (по выбору корректировщиков артиллерийского огня армии «признанной хунты», ставшей таковой, поскольку мы «уважили выбор украинского народа». Лидерам же повстанцев (их очередному поколению с каждым днём «мягчающего ряда») по загадочным соображениям оказали честь, в присутствии пенсионера Кучмы, почётно капитулировать в Минске, накануне полного освобождения ими Донецка, взятия Мариуполя и зачистки от карателей северо-западных городов ДНР и ЛНР (Малой Новороссии).

Беда в том, что во 2-м десятилетии XXIвека слабосильный накануне 2-й мировой войны галицкий интегральный национализм, получивший фашистскую практику в 1941-45 годах и законсервированный в душах последователей бандеровцев, возродился за 23 года украинской псевдогосударственности. А в последний неполный год возрожденцы-правосеки поняли, что им по силам игнорировать лукавое мировое общественное мнение, подчинить себе 46-миллионное население, в той или иной степени подконтрольное Киеву, и бросить вызов второй по ядерной мощи стране мира, России. Во всяком случае, на сегодня Государство Российское, первое в тройке победителей гитлеровского фашизма, чей флаг был поднят над Берлином, в противостоянии с галичанским неофашизмом, сумело отстоять только город-герой Севастополь с Крымом. Другой город-герой, Одесса, остался в национал-фашистской оккупации. Потомками карликов, едва различимых под боком Гитлера и вместе с ним побеждённых, сегодня оккупированы многие города и сёла, освобождённые Красной Армией 70 лет назад. Как-то неловко нам отмечать юбилеи славных сражений в этом году. Не до праздничного настроения. Празднуют другие, на «той стороне» и по другому поводу.

Верховная Рада в ноябре станет ещё более националистической. И мы, россияне, ещё сильнее «зауважаем выбор суверенного украинского народа» в ещё более унитарном и русофобском государстве наших, говорят, братьев. В том же направлении сменятся фигуры совмина вблизи превентивного Майдана. Лицо депутата Ляшко станет лицом реальной власти на берегах Днепра, где зародилась древняя Русь. Эта власть дожмёт Донбасс с помощью НАТО, пока Россия демонстрирует силу военных учений вблизи Аляски. Не удастся воякам взять верх над ополченцами в бою, так победят в Минске. Укрофашистский контроль над Киевом усилится. А Запад назовёт это дальнейшим укреплением молодой демократии и добавит ей булочек из пакета Виктории Нуланд.

А что пан прэзыдэнт Вальцман-Порошенко? Существенно прибавив себе легитимности, он станет украинским Гинденбургом, в ближайшее время повторив 1933 год. Возвращаясь к ключевому слову в заголовке этой публицистической работы, я, с удовлетворением от своей находки, отношу к психопатическим признакам окремого украинского фашизма и удивительнейшее заявление Петра Первого новейшей украинской истории об английском языке, как втором государственном народа, который по крупному двуязычен, но не содержит в себе ни одной компактной группы англоязычных… разве что в семейном клане 5-го президента Украины.

Сергей Сокуров

источник

Читайте также: