Боевики батальона «Азов» — самое мощное оружие Украины, способное стать для нее главной угрозой

«Я не имею ничего против русских националистов и против великой России, — заявил Дмитрий, когда мы ехали по ночным улицам Мариуполя в грузовичке пикапе с пулеметчиком сзади. — Но Путин даже не русский. Путин еврей».

Дмитрий, заявивший, что это не настоящее его имя, уроженец восточной Украины и боец батальона «Азов», который является добровольческим формированием и активно участвует в боях с пророссийскими сепаратистами. «Азов» — это один из многих добровольческих батальонов, воюющих на стороне украинской армии на востоке страны, и его бойцы зарекомендовали себя в боях как бесстрашные воины.

Но все чаще возникает тревога по поводу того, что хотя «Азов» и прочие батальоны добровольцев и являются самой мощной и надежной силой на поле боя, они будут представлять величайшую угрозу для украинских властей и даже для самого государства, когда конфликт на востоке завершится. «Азов» вызывает особую обеспокоенность из-за крайне правых и даже неонацистских наклонностей многих его бойцов.

Дмитрий утверждает, что он не нацист, однако поет дифирамбы Адольфу Гитлеру как военному руководителю и считает, что никакого Холокоста не было. Не все в батальоне думают так же, как Дмитрий; но поговорив с десятками его бойцов и побывав на прошлой неделе на нескольких боевых заданиях в стратегически важном портовом городе Мариуполе и вокруг него, корреспондент Guardian обнаружил, что у многих из них весьма опасные политические взгляды, и что почти все они намерены «перенести боевые действия в Киев», когда война на востоке завершится.

Эмблема батальона напоминает нацистский рунический символ Вольфсангель (волчий крюк), хотя бойцы утверждают, что на самом деле это скрещенные буквы N и I (национальная идея). Многие в батальоне связаны с неонацистскими группировками, и даже те, кто поднимает на смех предположения о своей неонацистской принадлежности, не представили никаких убедительных опровержений.

«Конечно, нет, все это придумано, просто очень многие люди интересуются нордической мифологией», — сказал один боец, отвечая на вопрос, есть ли в батальоне неонацисты. Но по поводу своих собственных политических взглядов он сказал, что является «национал-социалистом». А что касается татуировки со свастикой, которая была замечена по меньшей мере у одного человека на базе «Азова», то «свастика не имеет никакого отношения к нацистам, это древний символ солнца», — заявил этот военнослужащий.

В батальоне воюют крайне правые добровольцы из-за рубежа, такие как 37-летний швед Микаэл Скиллт (Mikael Skillt), бывший в шведской армии снайпером. Он называет себя «этническим националистом» и воюет на фронте в составе батальона.

Несмотря на присутствие таких людей, российская пропаганда, утверждающая, что киевская «фашистская хунта» хочет очистить восточную Украину от русскоязычного населения, перегибает палку. Бойцы «Азова» составляют меньшинство в украинской армии, и какими бы неприятными ни были их взгляды, у них нет антироссийских настроений. Языком общения в батальоне является русский, и для большинства это первый язык.

На самом деле, многое из того, что бойцы «Азова» говорят о расах и национализме, удивительно похоже на взгляды наиболее радикальных русских националистов, воюющих на стороне сепаратистов. В батальоне есть даже 30-летний российский доброволец из Санкт-Петербурга, который отказался назвать свое имя. По его словам, он положительно оценивает многих русских командиров повстанцев, и особенно бывшего офицера ФСБ Игоря Стрелкова, который любит военные постановки и видит в себе царского офицера. Он хочет возродить великую Россию, заявил этот доброволец, однако Стрелков просто «пешка в путинской игре». Он надеется, что у России когда-нибудь будет свой собственный «националистический, насильственный Майдан».

В один из дней на этой неделе корреспондент Guardian отправился с группой бойцов «Азова» передать украинским пограничникам несколько ящиков патронов. За пару дней до этого во время артобстрела под Мариуполем пограничники пришли на выручку бойцам из батальона, и патроны они повезли в знак благодарности. «На этой войне все строится на личных связях; Киев же ничего не делает», — рассказал российский доброволец из «Азова», когда мы ехали к контрольно-пропускному пункту в гражданском Chevrolet, багажник которого был забит патронами и гранатометами, а одно стекло было выбито в недавней перестрелке.

«Так здесь все и работает. Ты приезжаешь в какую-то горячую точку, они видят, что ты действительно храбрый, вы обмениваетесь номерами телефонов, и в следующий раз ты можешь попросить об услуге. Если тебе нужен артиллерийский удар, и ты позвонишь генералу, то на это уйдет три часа, и к тому времени тебя уже убьют. Но ты можешь позвонить капитану или майору, командующему артиллерийским дивизионом, и он поможет тебе сразу же. Мы „Азов“, и они знают, что если в нас появится необходимость, то мы придем им на помощь».

К командирам и генералам из Киева в батальоне относятся одинаково — с чувством глубокого презрения. Многие бойцы «Азова» и других батальонов считают, что именно они виноваты в страшных потерях украинской армии за последние недели, особенно в ходе рокового отступления из Иловайска. «Генералов типа тех, что командовали в Иловайске, надо сажать за измену, — сказал Скиллт. — Головы полетят наверняка, и я думаю, что там будет драка за власть».

Украинские вооруженные силы «это армия львов под командованием баранов», — заявил Дмитрий. Долго так продолжаться не может. Поскольку с фронта будет возвращаться большое количество вооруженных, закалившихся в боях и обозленных молодых людей, есть реальная опасность, что головы полетят не фигурально, а буквально. Дмитрий считает, что Украине нужен «сильный диктатор, который придет к власти и прольет много крови, но в процессе этого сплотит нацию».

Такую точку зрения разделяют многие бойцы «Азова», с которыми удалось поговорить корреспонденту Guardian. Это очень далеко от стремления к европейским идеалам и демократии, которое приводило в действие протесты в Киеве в самом начале. Воюющий в «Азове» доброволец из России выразил убеждение, что Украине нужна «хунта, которая на какое-то время ограничит гражданские права, но поможет навести порядок и объединить страну». Такая страсть к дисциплине в батальоне очень заметна. Выпивать бойцам строго запрещено. «У нас был один парень, который напился, однако командир начал бить его по лицу и по ногам до тех пор, пока он уже не мог двигаться. После этого его вышвырнули», — с гордостью вспоминал один боец.

Другие добровольческие батальоны тоже оказываются в центре внимания. На этой неделе Amnesty International потребовала от украинского правительства провести расследование по поводу нарушений прав человека и возможных расстрелов с участием бойцов другого батальона под названием «Айдар».

«Неспособность остановить жестокости и возможные военные преступления добровольческих батальонов значительно усиливает напряженность на востоке страны и подрывает объявленные намерения новых украинских властей упрочить и защитить власть закона в самом широком смысле», — заявил в Киеве генеральный секретарь Amnesty International Салил Шетти (Salil Shetty).

Боевики батальона «Айдар» рассказали в прошлом месяце корреспонденту Guardian, что ждут новой революции на Украине, которая приведет к власти более решительного военачальника. Эти настроения разделяют и многие боевики «Азова».

Несмотря на желание многих в «Азове» перенести бои на улицы Киева после завершения войны на востоке, батальон финансируется и получает помощь из средств губернатора Донецкой области олигарха Сергея Таруты. Помощник Таруты Алекс Ковжун сказал, что политические взгляды отдельных бойцов «Азова» это не проблема, и возразил против того, что на эмблеме батальона есть нацистская символика.

«Взгляды некоторых людей это их личное дело, если они не нарушают закон, — письменно ответил Ковжун на направленные ему вопросы. — А эмблема не нацистская. Поверьте мне — у меня некоторые родственники погибли в концлагерях, поэтому у меня хороший нюх на нацистское дерьмо».

Наряду с выполнением боевых задач «Азов» действует и в качестве «своего рода полицейского подразделения», — сказал командир взвода с боевым псевдонимом Кирт. Этот любитель средневековой истории, разыгрывающий битвы викингов и какое-то время руководивший экскурсионной фирмой в Таиланде, вернулся на Украину специально для того, чтобы вступить в «Азов». Он взял корреспондента Guardian на ночное патрулирование на окраине Мариуполя и по деревням возле линии фронта.

Эти отчасти охотники за сепаратистами, отчасти городские полицейские, для которых нет ни правил, ни ограничений, поехали в колонне из трех машин, все хорошо вооруженные. С приближением полуночи мы отправились по ухабистым дорогам на окраину Мариуполя, и вскоре наткнулись на припаркованный у обочины автомобиль, который патрульные посчитали подозрительным.

Бойцы выпрыгнули из двух первых машин и галопом бросились к автомобилю, направив на него свое оружие. С пассажирского сиденья вылез изумленный мужчина, затем из машины появилась напуганная женщина в праздничном платье с недокуренной сигаретой, поправлявшая свою прическу. Бойцы извинились, но лишь после того, как проверили документы и тщательно обыскали автомобиль.

Когда мы начали приближаться к линии фронта, Кирт и остальные стали осматривать горизонт в бинокли, пытаясь увидеть снайперов и сепаратистов. Потом бойцы стремительно бросились к подозрительному джипу, припаркованному на пляже, и стали осматривать море, ища суда обеспечения противника. Но опять оказалось, что люди просто развлекались и наслаждались жизнью. Группа женщин на берегу пила игристое вино из пластиковых стаканов.

Батальон «Азов» частично включен в состав вооруженных сил, но официально он действует как милицейский спецназ. Ходят разговоры о том, что после окончания конфликта «Азов» и другие батальоны могут включить в состав сухопутных войск или сил специального назначения.

Но кое-кто из них надеется, что Украина в недалеком будущем станет совершенно другой. И хотя такие люди составляют крошечное меньшинство, в масштабах всей Украины у этих людей слишком много оружия.

Дмитрий сказал, что президента Петра Порошенко убьют через несколько месяцев, и к власти придет диктатор.

«Что будет делать милиция? Она не смогла ничего сделать против мирных демонстрантов на Майдане. И уж тем более она не выстоит против вооруженных боевых подразделений».