Запад говорит о новой холодной войне. Для русских она уже началась

Продолжая изолировать Кремль, Запад подпитывает старые обиды.
Я посещаю основные регионы России вот уже на протяжении 30 лет и была свидетелем всего — от эйфорических ожиданий после падения коммунизма и наступившего процветания до недавнего политического отчаяния. Но поехав туда в первый раз после аннексии Крыма, я, тем не менее, была поражена увиденным.

Я увидела страну, готовую не к какому-то замороженному конфликту или к войне чужими руками, а к реальной вещи — к полномасштабной войне против Запада. Никогда мои друзья не были такими любезными — но на этот раз заметна была их озабоченность — они были не уверены в том, где и как мы вновь сможем встретиться.
Верно то, что подобное умонастроение явилось результатом интенсивной медийной кампании Кремля в течение последнего года. Но я быстро смогла понять, что большинство из них разделяют мрачноватый взгляд правительства относительно Запада с его «выхолощенными концепциями» демократии и свободы.

Поскольку этот режим зациклен на идее возвращения империи, крупный конфликт, на самом деле, представляется возможным. Российские самолеты и подводные лодки играют в военные игры у берегов Европы. Однако один самолет, оказавшийся в воздушном пространстве прибалтийских государств, может спровоцировать ответный удар НАТО с применением обычных вооружений, который, в свою очередь, может стать искрой для нанесения превентивного ядерного удара со стороны России — это будет стратегический ответ, порожденный боязнью показаться слабым перед лицом превосходящей войной мощи Соединенных Штатов.

В то время как НАТО изо всех сил пытается убедить своих членов расходовать 2% своего ВВП на оборону, Россия в этом году более чем вдвое увеличивает свой военный бюджет и доводит его до 4,2% ВВП, и при этом сокращаются все остальные бюджетные расходы, включая затраты на здравоохранение и социальное обеспечение. Проведенный в субботу в Москве Парад Победы был чем-то большим, чем просто празднование победы, — это была демонстрация военной силы.
Между тем российский экономический кризис углубляется в этом году. Заработная плата правительственных чиновников заморожена. Оплата труда в частном секторе снижена почти на 10%. Путин объявил о том, что его заработная плата сократится в этом году на 10%, однако, если имеющиеся оценки верны, то его истинное, теневое состояние составляет от 70 до 200 миллиардов долларов, и поэтому он вряд ли что-либо почувствует. Несмотря на кризис, его поддержка жителями страны превратилась в нечто похожее на поклонение.

Каким образом мы оказались в этой абсурдной и опасной ситуации? В конце холодной войны русские полагали, что они станут частью расширенной Европы. Вместо этого в результате комбинации из триумфаторства и невежества мы подыграли старым российским страхам относительно обособленности и жертвенности.
Обычный взгляд на Западе состоит в том, что вина в этом Путина и его клептократического режима. Согласно этому нарративу, существующий режим перешел в наступление после обвала цен на нефть. Он отвлек внимание от своей собственной неспособности диверсифицировать экономику, использовав для этого нападки на внешнего врага и начав блестящую пропагандистскую кампанию.
Подобная версия событий, хотя она и не является неверной, слишком легко снимает ответственность с Запада. Когда советский режим перестал существовать, доминирующее положение на Западе занимало мышление, ориентированное на свободный рынок. Находящиеся во власти люди, на самом деле, приняли на веру идею о том, что мы переживаем период «конца истории» и что в однополярном мире внешняя политика будет заниматься исключительно борьбой за рынки.

В Америке и Британии правительственная поддержка изучения стран бывшего советского блока была сокращена. Американский Госдепартамент и британский Форин офис распустили исследовательские отделы, занимавшиеся информированием политиков. Тем временем пресса, столкнувшаяся со своим собственным экономическим кризисом, так же сократила штат своих иностранных корреспондентов. Запад просто перестал серьезно и глубоко размышлять по поводу России и ее соседей.
Однако когда речь зашла об обороне, мы не повели себя так, как будто мы ожидаем конца истории. Вместо того чтобы ликвидировать наши оборонные структуру времен холодной войны, то есть НАТО, мы заново изобрели ее как альянс, деятельность которого может быть интерпретирована только как направленная против России. Мы продолжили расширять его на восток, все ближе к российским границам. В ответ Россия стала вести себя агрессивно — сначала в Грузии, затем в Крыму и на Украине — из-за вторжения в ее сферу влияния.

Запад не соглашался с подобной позицией и утверждал, что концепция сфер влияния относятся к прошедшей эпохе. Однако география не меняется, как не меняется и созданная ей чувствительность.Американская политика в отношении Кубы в постсоветскую эпоху основывается на том же принципе — вплоть до сегодняшнего дня. Куба уже давно перестала представлять военную угрозу для Соединенных Штатов. Однако была признана возмутительной сама возможность любой нации, находящейся так близко к американской границе, демонстрировать «враждебную» идеологическую преданность. Окончание холодной войны не изменило и историю. История продолжает наполнять содержанием идентичность, и так было всегда. Возьмите Украину: Киев, действительно, является родиной русской нации. Это имеет значение, так имеет значение то, что отцы-основатели Америки прибыли из Британии.

Российское чувство идентичности, охватывающее безграничные просторы своей территории до границ Европы, всегда было патологически непрочным. Идентичность сплачивает, а лояльность разделяет. Возьмите, к примеру, Донбасс. Это родина донских казаков, кавалерийские части которых в течение многих поколений отлично служили русским царям. В советский период казаков жестоко преследовали за их верность царям. Однако этот регион стал также родиной иконы советского труда Алексея Стаханова, который смог добыть за одну смену 227 тонн угля. Стаханов был образцом для героического поколения советских рабочих, и все они трудились на Донбассе. Не удивительно, что в этом регионе конфликтующих между собой лояльностей Кремль с особой интенсивностью ведет свою пропагандистскую войну.

Решение западных лидеров бойкотировать российский военный парад по случаю 70-ой годовщины победы над Германией может показаться вполне разумным в свете событий на украинской границе. Однако при этом не было принято во внимание то, насколько эмоциональной все еще является для русских концепция фашизма. Западные жители в течение многих лет хихикали по поводу шуток из телесериала «Алло, алло» и гусиного шага Джона Клиза (John Cleese), однако фашизм не является предметом юмора в России. Русские спрашивали меня, почему в Литве разрешают проведение маршей в честь пособников нацистов, уничтоживших 200 тысяч евреев?Почему, спрашивают они, Запад принял в Евросоюз и НАТО такие «этнократии» как Эстония и Латвия, в которых радикальной дискриминации подвергаются их русские жители?

По данным Левада-Центра, уровень популярности Владимира Путина составляет 62%, и в этих цифрах отражается не только давнее географическое чувство опасности русских и не только их непоколебимая любовь к своей стране. Они отражают уязвленную гордость в связи с явным намерением Запада относиться к России как к врагу.Продолжающиеся западные санкции лишь усилят его популярность. Потому что Путин представляет собой всего лишь симптом нынешнего кризиса. Россия — это больше, чем Путин, намного больше.

В субботу на параде в Москве министр обороны Сергей Шойгу перекрестился, проходя через кремлевские Спасские ворота. Этот неожиданный жест взбудоражил российскую блогосферу. Тот факт, что сам Шойгу является буддистом, не имеет значения. Находясь там во главе своего войска, министр обороны возродил старую традицию и сделал то, что делали русские генералы перед сражением. Российские блогеры также указывают на то, что этот жест проводит четкую разделительную линию между их культурой и Западом, «изгнавшим Бога из публичной сферы».
Нам следует вновь начать серьезно воспринимать Россию, мы должны вновь включить ее в нашу культуру, а не пытаться в очередной раз ее изолировать. Карл Маркс предупреждал о том, что история повторяется — в первый раз как трагедия, а во второй раз как фарс. Однако нет ничего смешного в нынешней опасной ситуации. Нам следует помнить уроки первой мировой войны и внимательно к ним отнестись, пока еще не поздно.

Сьюзан Ричардс (Susan Richards)

источник CASSAD