Коррупция в Украине — везде

Бюджет Национального антикоррупционного бюро в 2016 году оказался в полтора раза меньше, чем запрашивало его руководство — около полумиллиарда гривен. Заместитель руководителя НАБУ Гизо Углава уверяет, что это не скажется на результатах работы, хотя бы потому, что Бюро рассчитывает на помощь от международных доноров.
На сегодня в штате этой структуры работают 70 детективов, к середине марта 2016-го года численность возрастет до 200 человек. Как «уберечь» их самих от коррупции, а также, почему дела Майдана и преступления команды Януковича не будут расследоваться детективами НАБУ, Углава рассказал в интервью «Главкому».
— В Украине хорошо развито телефонное право. Топ-чиновники во все времена звонили руководителям ГПУ и МВД, подсказывая, как обернуть то или иное уголовное дело. Под Генпрокуратурой встретить депутата, направляющегося в здание для решения каких-то своих вопросов — обычное дело и сейчас, не только во времена Януковича. Сложно поверить, что те же люди не звонят и не приходят в НАБУ. С чем они стучатся к вам?
— Антикоррупционное бюро было создано для того, чтобы сломать эту систему. Не было ни одного звонка ко мне с просьбой или рекомендацией о том, что и как нужно делать. По всем делам, инициированным в НАБУ, — никаких обращений.

Это касается не только расследований, но и процедуры назначения детективов. Были проведены прозрачные и одновременно трудные конкурсы. Ни один из детективов не был назначен «по звонку».

— За последние полтора года было много громких заявлений и журналистских расследований, так или иначе обличающих топ-руководство правоохранительных органов. Экс-генпрокурору Олегу Махницкому приписывали покупку отеля Хайятт, бывшему замгенпрокурору Анатолию Даниленко — сомнительную собственность и причастность к пожару на нефтебазе под Киевом. Кто-то из «бывших» топ-руководителей этих органов попал в ваше поле зрения?
— Я не буду называть никаких имен, но объясню, как мы относимся к этому вопросу.
Первое, что мы сделали, — провели анализ всей информации из открытых источников, включая соцсети и СМИ. Первые дела, начатые детективами Бюро, стали результатом именно такой аналитики. Более предметно мне не хотелось бы говорить, поскольку сейчас идут расследования.

— За какой период детективы анализировали информацию из интернета?
— Нас, в первую очередь, интересуют преступления, совершенные после Майдана.
— Можете назвать самое первое дело, открытое в Нацбюро. Есть же дело №1?
— Об этом деле мы будем рассказывать, когда будут вручены подозрения.
— Это касается нарушений в деятельности госпредприятий?
— Да.
— Из Единого реестра судебных решений можно узнать, что одним из таких дел является расследование вокруг деятельности «Запорожьеоблэнерго».
— Давайте отойдем от названий. Расследование еще не означает, что кто-то виновен. Когда будут результаты расследования, тогда общество узнает все подробности.
— Губернатор одесской области Михаил Саакашвили озвучивал информацию о нарушениях в работе госпредприятий на 120 миллиардов гривен. Поводом для расследования НАБУ из «списка Саакашвили» стали пока данные о нарушениях, якобы допущенных на Одесском припортовом заводе. Это единственное дело, открытое после громких заявлений одесского губернатора?
— Расследование по Одесскому припортовому заводу ведет одесская прокуратура, Главное следственное управление МВД и мы. Там несколько эпизодов преступления.
— Но это единственное предприятие из «списка Саакашвили»?
— Есть и другие факты, которые приняты в работу, проверяются.
— Глава Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник сообщал, что в работе у НАБУ сейчас порядка 20 дел. Сколько из них касаются преступлений совершенных прежней властью, а сколько нынешней?
— 95% дел касаются периода 2014—2015 годов.
— Сейчас уже больше двух десятков дел?
— Уже больше. Дело в том, что Генеральная прокуратура Украины передала нам уголовные дела, подследственные Национальному антикоррупционному бюро. Но, как вы знаете, накануне парламент принял закон, согласно которому все дела, расследования, находящиеся в компетенции НАБУ, но начатые другими правоохранительными органами, остаются у них.
— Это хорошо или плохо, что в НАБУ не передали все, что расследовала Генеральная прокуратура?
— В Генпрокуратуре насчитали 22 тысячи томов тех дел, которые изначально предполагалось передавать детективам Антикоррупионного бюро. Это бы полностью парализовало работу НАБУ.
После принятых изменений в законодательство, эти дела останутся, и будут завершаться следователями Генеральной прокуратуры, которые начинали над ними работать. Но если это будет в интересах следствия, которое ведет НАБУ, мы имеем право вытребовать то или иное дело и продолжить расследование.
— У Генеральной прокуратуры есть возможность отказать в передаче каких-либо дел к НАБУ?
— Нет, по закону, они будут обязаны передать.
— То есть, Бюро начинает работу с чистого листа?
— Да.
— Артем Сытник говорил, что в ближайшее время, в январе, произойдут первые задержания.
— У нас уже были первые задержания по подозрению в получении взятки судьями.
— Вы не озвучиваете имена и названия компаний, в отношении которых открыты уголовные производства. Но общую сумму ущерба, которые были нанесены в результате коррупционных действий, можете озвучить?
— Так считать трудно, но думаю, что более 300 млн. гривен. Эта сумма не может быть точной, потому что в процессе расследования могут появляться новые факты.
— Какие приоритеты в работе НАБУ?
— Наш подход — выявлять максимально коррупционные схемы.
Да, сейчас люди берут взятки, как это происходило и раньше. Но время взяток в конвертах уже ушло, потому что в коррупционных схемах Украины участвуют иностранные оффшорные компании. Коррупция в стране стала транснациональной.
Поэтому уголовные дела, заведенные по фактам «традиционной» дачи взяток «наличными», — все также приоритет, но более важно — раскрывать крупные схемы, в которых задействованы компании и банки других стран, где происходит легализация коррупционных средств из Украины. Потому что далее последует работа по возврату имущества. Только после расследования коррупционных схем будет возможно ставить вопрос о возврате активов.
— Можно ли выделить универсальную схему?
— Примитивных схем в Украине нет. Используются совершенные механизмы с привлечением высокопрофессиональных юристов, раскрывать их очень сложно. В госзакупках часто используется схема с использованием фирм-прокладок, с помощью которых цены завышаются при закупках и занижаются при продажах. Оттуда деньги идут на счета зарубежных банков, затем – оффшорных компаний, и проследить их движение очень сложно. Поэтому мы привлекаем международных экспертов, которые обучают детективов, аналитиков, как выявлять такие схемы, находить эти деньги и арестовывать их.
— Какие организации помогают?
— В основном, правительства США, Великобритании и стран ЕС.
— Результаты есть?
— Да. Первые дела, открытые в НАБУ, основывались на методах анализа информации, которыми делились иностранные специалисты.
— Что это за методы?
— Методы анализа: где искать коррупционные риски, как их находить и оценить перспективу выявления преступления – чтобы была возможность из множества фактов, выделить наиболее перспективные, позволяющие раскрыть и доказать преступление.
— Замгенпрокурора Виталий Касько в интервью «Главкому» сообщал, что вопрос снятия санкций с команды Виктора Януковича встанет уже в январе – феврале, а в марте они, скорее всего, будут сняты. Чуть ли не единственным шансом сохранить под арестом их счета может стать обращение НАБУ, которое может попросить ЕС об отсрочке, убедив в скорых результатах. Правда, с учетом того, что НАБУ не будет брать в работу эти расследования, можно предположить, что санкции все же снимут?
— Передача дел в НАБУ не станет поводом для продления санкций. Это, в свою очередь, возможно только путем проведения эффективного расследования.
— Но в НАБУ дела по фигурантам санкционного списка не передавались?
— Нет.
— После того как год назад Великобритания сняла арест с замороженных счетов экс-министра природных ресурсов Николая Злочевского на $23 млн. было открыто уголовное производство. Якобы, разблокировка произошла не без помощи сотрудников Генпрокуратуры. Это дело также не в вашей компетенции?
— Уже начали расследовать это дело, но о результатах говорить еще рано.
— Насколько уже все понятно в этом деле?
— Чтобы понять причину снятия ареста — нужен оригинал решения, вынесенного судом Великобритании. Тогда можно комментировать причины и участников.
— Дела Майдана не передавались в НАБУ?
— Нет.
— Дело «бриллиантовых прокуроров» будет передаваться в Бюро?
— Насколько я знаю, там почти все закончено и готово для передачи в суд. Нет смысла брать в работу расследование, которое почти закончено. Мы хотим отвечать за нашу работу, которую начинаем с нуля. Это большая ответственность и риск – начать с нуля и пообещать обществу быстрые результаты.
— Коррупция в судебной ветви власти — приоритет в вашей работе?
— Факт того, что судебная система коррумпирована, доказывает то, что первые два дела, которые мы начали, это дела против судей.
— Но коррупция в Украине — везде, она не может существовать лишь в одном определенном органе или ветви власти. Согласен, что нужна очень строгая, принципиальная уголовная политика. Но для борьбы с коррупцией важно реформирование всех органов и не только правоохранительной системы. Одной уголовной политикой – не справиться. Наша цель — показать неотвратимость наказания для коррупционера. Но вместе с тем обязательно должно быть реформирование системы.
— Какое имеет значение, если ты арестуешь судью, у которого зарплата в 5 — 8 тыс. гривен, если на его место придет другой с таким же доходом. Каждый чиновник должен иметь достойную зарплату и место работы. Вот тогда он будет считать себя достойным членом общества и учитывать риск потерять такой статус… Только тогда будет уменьшаться коррупционный фон.
— В конце декабря заместитель Генерального прокурора Давид Сакварелидзе сообщил, что против судьи, выдавшего санкцию на обыск у так называемых «бриллиантовых прокуроров», завели уголовное дело. Мол, его шантажировали, требуя признать дело сфальсифицированным. Генпрокуратура опровергала как сам факт уголовного производства, так и давление на судью. Но вместе с тем, возникает сомнение в том, что заместитель Генерального прокурора стал бы бросаться подобными фразами, не имея оснований.
— Я должен знать материал, чтобы комментировать. Но тот факт, что судье, который давал санкцию на обыск в деле т.н. «бриллиантовых прокуроров» предъявляют подозрение, сам по себе вызывает вопросы.
— На финансирование Национального антикоррупционного бюро в госбюджете на 2016 год предусмотрено 486 млн. гривен. Эта сумма, которую НАБУ запрашивало?
— Нет, сумма меньше, но это компромиссное решение.
— Сколько вы хотели получить?
— 750 млн гривен. Нам необходим такой большой бюджет, потому что все начинаем с нуля, нам много чего нужно закупать — современное оборудование, современные программы.
— Но с учетом урезания бюджета в полтора раза, как это скажется на работе?
— Мы надеемся на помощь международных партнеров. Это разрешено законом. Нам уже помогают правительства США, Великобритании и ЕС. В частности, США финансировали тестирование детективов и тренинги. Помощь в проведении тренингов предоставила и британская сторона. США сейчас обещают оказать большую техническую помощь. GIZ (Немецкое общество международного сотрудничества – «Главком») ремонтирует для нас тренинг-комнаты, где детективы будут проходить обучение современным методам расследования.
Накануне встречались с одной из международных организаций по вопросу оборудования комнат для допросов.
— Сейчас в НАБУ работает 70 детективов. Всего планировалось…
— …242 детектива. Вторая волна набора уже начата. Мы закончили тестирование претендентов на должности старших детективов, а до конца января должны завершиться собеседования с ними, после чего отобранные кандидаты приступят к работе. Параллельно идет следующая волна – отбор на должности детективов. В общем, мы собираемся нанять еще 120 — 130 детективов.
— То есть, всего будет 200 человек. Какие сроки для укомплектования такого штата?
— До середины марта.
— Сегодня в НАБУ свыше 20 дел и 70 детективов. Они все задействованы в расследовании?
— Да, участвуют все, они разбиты по группам, это позволяет эффективно расследовать и в то же время минимизировать коррупционные риски: намного сложнее договориться с группой, чем с одним человеком.

Федор Орищук

Фото: © AP Photo, Sergei Chuzavkov

Источник: ИноСМИ.RU