Мнение: Погоня за тайнами затонувшего СРЗК «Лиман»

Фото: Петросян Сергей/ТАСС

Что-то странное происходит вокруг места крушения российского среднего разведывательного корабля (СРЗК) «Лиман», 27 апреля затонувшего в международных водах в 40 километрах северо-западнее входа в пролив Босфор. Сразу после гибели «Лимана» после столкновения с сухогрузом Youzarsıf наши военные делают подчеркнуто успокаивающие заявления. В частности, что за три часа, которые оказались в распоряжении экипажа корабля-разведчика для борьбы за живучесть, морякам «Лимана» удалось частью спасти, а частью заранее уничтожить всю секретную аппаратуру и документацию.

В Минобороны РФ подчеркнули: «Экипаж демонтировал все необходимое оборудование до затопления „Лимана“ и доставил вместе с документацией и штатным оружием на базу Черноморского флота». То есть — в Севастополь. В том же официальном заявлении все сообщения СМИ о якобы начавшихся в районе катастрофы экстренных водолазных работах по подъему с лежащего на глубине 90−92 метра «Лимана» того, что ни при каких обстоятельствах не должно попасть в чужие руки, названы «дилетантскими вымыслами, не соответствующими действительности».

Откровенно говоря, дилетантским выглядит, скорее, само это заявление военного ведомства. Потому что в нем никак не объясняется просто-таки бешеная активность аварийно-спасательных судов Черноморского флота, развернувшаяся в районе аварии. Хроника этих событий такова.

По данным сайта Marinetraffic.com, первым в точку гибели «Лимана» из Стрелецкой бухты Севастополя вышел спасательный буксир СБ-739. Самый новый в составе Черноморского флота, включенный в его состав лишь в марте нынешнего года. Уже в 12.30, то есть через 45 минут после столкновения «Лимана» и Youzarsıf, спасатель взял курс на юго-запад и развил максимально возможную скорость в 14,4 узла. Тогда эта поспешность была понятна: экипаж тонущего корабля-разведчика еще боролся за живучесть до 14.48 четверга. До этого времени окончательная судьба «Лимана» была неясна и ему действительно могла понадобиться помощь в откачке забортной воды и буксировка. К тому же, с борта нового буксира одновременно могут работать до трех водолазов.

Но к утру пятницы СРЗК уже покоился на дне, а его экипаж в полном составе был поднят на борт корабля береговой охраны Турции. Очевидно, если, как утверждает Минобороны РФ, за судьбу наших секретов на затонувшем «Лимане» беспокоиться было уже нечего, торопиться спасателям к месту аварии тоже стало ни к чему. Тем не менее, именно в эти часы 28 апреля приказание следовать в ту же точку получает капитан оказавшегося в том же районе российского научно-исследовательского судна (НИС) Heather Sea. Порт приписки — Мурманск.

Чем занималось в Черном море Heather Sea, пришедшее из Заполярья, официально не сообщается. Но известно, что построенное в 1975 году в Соединенных Штатах судно предназначено для глубоководных инженерных изысканий, несет на борту подводный буровой комплекс и два глубоководных телеуправляемых аппарата с рабочей глубиной до трех километров. Исходя из этих сведений, логично предположить, что в южных водах оно работало в интересах «Газпрома». Поскольку, как объявлено тем же «Газпромом», летом 2017 года в Черном море начнется строительство морского участка газопровода «Турецкий поток». Труба протянется от Анапы и выйдет на сопредельный берег в 100 километрах к западу от Стамбула. Так что ничего удивительного, что НИС Heather Sea так вовремя оказалось у места гибели «Лимана» и в точку с координатами 41.50°/28.95° прибыло в числе первых.

Но даже соединенных усилий СБ-739 и мурманского НИС в штабе флота показалось недостаточно. Приказ срочно идти к Босфору 2 мая получил экипаж опытового исследовательского судна «Селигер» (порт приписки Темрюк). О возможностях и назначении «Селигера» известно мало, ведь принадлежит оно знаменитому и весьма закрытому ГУГИ — Главному управлению глубоководных исследований Минобороны РФ. В печати появлялись лишь данные, что судно является носителем оснащенного манипуляторами глубоководного автономного телеуправляемого аппарата с глубиной погружения до шести тысяч метров.

В пятницу, 5 мая, к этой эскадре присоединились еще и пришедшие из Севастополя килекторное судно КИЛ-158 и спасательное судно «Эпрон». Причем «Эпрон» оснащен двумя водолазными колоколами, позволяющими осуществлять спуски на глубины до 500 метров.

Таким образом, в районе гибели «Лимана» под самым боком у турок сегодня стало совсем тесно. Минобороны никак не объясняет столь высокую интенсивность и спешность спасательных работ. Однако логично предположить, что массовое скопление спасательных судов в одной точке вызвано некими чрезвычайными обстоятельствами. И подозрения в том, что на борту «Лимана» все же остались какие-то важные секреты закрадывается само собой.

Да, собственно, так оно наверняка и есть. Поскольку многое ли могли демонтировать и унести с собой моряки «Лимана» за те три часа, что они боролись за жизнь корабля?

Да, информированный источник 28 апреля заявил агентству «Интерфакс»: «Этого времени более чем достаточно для того, чтобы уничтожить аппаратуру, попадание которой в чужие руки недопустимо». Но были ли в распоряжении экипажа на эти цели именно три часа? Очень сомневаюсь. Во-первых, даже личному составу «Лимана» вероятней всего не сразу стало понятным, что повреждения корпуса корабля огромны, все усилия по борьбе за живучесть бесполезны, и «Лиман» обречен. А без полной такой уверенности никто бы не рискнул отдавать приказ начать громить секретные станции разведки, аппаратуру связи и опознавания. Если подобное распоряжение и последовало, то, скорее всего, в самую последнюю минуту.

Во-вторых, куда переправлять демонтированное? На борт турецкого корабля береговой охраны? В той суматохе это означало бы просто подарить хотя бы часть спасенного вероятному противнику.

Бросать за борт? Не исключено, что так и было. Однако кто его знает, чьи водолазы к унесенным на дно тайнам подоспеют первыми? И тогда экстренное появление в районе наших многочисленных судов с глубоководными спускаемыми аппаратами более чем оправдано.

Впрочем, не исключено, что сейчас одновременно с обследованием затонувшего СРЗК и участка морского дна идет процесс решения ключевого вопроса: что дальше делать с «Лиманом»? Поднимать его на поверхность и через все Черное море тащить в Севастополь? Точку зрения сторонников такого поворота событий выразил бывший командующий Северным флотом, член Морской коллегии при правительстве РФ адмирал Вячеслав Попов. Вот его слова: «Говорить о том, что никаких трудностей не будет, было бы неправильно, но если глубина — сто метров, то поднять судно, тем более такого небольшого водоизмещения, возможно».

Другое дело — стоит ли поднимать? Похоже, что в Главном штабе ВМФ в этом сомневаются. Неназванный высокопоставленный представитель флотского командования на днях заявил агентству РИА-Новости, что поскольку «Лиман» довольно ветхий (спущен на воду в 1970 году) «мероприятия по его подъему, буксировке и восстановлению с учетом возраста судна и удаленности нецелесообразны».

Вероятнее всего погибший СРЗК разделит участь большого противолодочного корабля (БПК) «Отважный», в результате сильнейшего пожара в кормовом ракетном погребе 30 августа 1974 года затонувшего на внешнем рейде Севастополя на глубине 130 метров. Тогда тоже долго сомневались, что делать с «Отважным». В конце сентября того же года главнокомандующим ВМФ СССР Адмиралом флота Советского Союза Сергеем Горшковым на Черноморский флот была направлена специальная комиссия, которая должна была разработать и предложить различные способы подъема корабля.

Однако комиссия огорчила Горшкова: подъем невозможен. Глубинные бомбы и зенитные ракеты «Отважного» оказались взрывоопасны и могли сработать при отрыве корпуса от морского дна. Тогда решено была поднять хотя бы оставленную на борту аппаратуру засекреченной связи и опознавания, а также секретную документацию. Несмотря на близость Севастополя, до которого было рукой подать, опасность попадания военных секретов с погибшего БПК в лапы вероятного противника была признана вполне реальной.

В апреле-ноябре 1975 года водолазами Черноморского и Северного флотов из корабельных помещений были извлечены и доставлены на спасательные суда 438 секретных документов. Кроме того, демонтированы и подняты аппаратура радиолокационных станций МР-300, МР-1116, носовые и кормовые антенны станций управления стрельбой «Турель», «Ятаган», кормовая и носовая мачты.