Фальсификации на выборах в Германии и в России

Прокуратура Потсдама проводит проверку сообщения о фальсификации на муниципальных выборах 26 мая. Мариус Ланге, один из работников окружной избирательной комиссии, признался, что «его сердце бьется слева», и потому он немного смухлевал — переложил бюллетени за «Альтернативу для Германии» в другую стопку, к «Зеленым». Не меньше полусотни, точно не помнит.

 
Мариус Ланге удивлен, как это было просто. Никто ничего не заметил. А я удивляюсь, что в своей статье Tagesspiegel не задается вопросом: можно ли сделать выборы более прозрачными, чтобы на подсчет голосов не влияли политические предпочтения счетоводов? Например, оборудовав избирательные участки камерами видеонаблюдения с выведением их в интернет, как это сделано в России — единственной стране в мире, где подтасовки практически исключены.

Заметьте, ни одна страна Запада не переняла наш передовой опыт. Из чего легко сделать вывод, что манипуляции при подсчете голосов в развитых демократиях — дело обычное. Кто ж реально доверит быдлу управлять собственным государством? 

И еще один опыт не переняли — попытку снести власть после обнародования таких вот эпизодов. Для нашей оппозиции случая с Мариусом Ланге было бы достаточно, чтобы вывести народ на улицу.

И в этой связи у меня вполне закономерный вопрос к тем, кто на словах не хочет бунта, потому что понимают, что он будет кровавым, но высказывают желание «что-то изменить»: понимаете ли вы, что изменить существующий порядок можно только при помощи кровавого бунта? 

Вот, пожалуйста, — вроде бы неглупый человек Леонид Бершидский (взял навскидку, таких персонажей среди наших оппозиционеров полным-полно). Спорит с Навальным, призывает ждать, пока не созреет революционная ситуация. 

«Я долго верил в существование мирного (неукраинского) пути для более хитрой Москвы. Теперь понимаю, что верил зря; это был стокгольмский синдром», — пишет в своем Фейсбуке обозреватель агентства Bloomberg.

И дальше, в комментарии: «Никакой политики в России нет, ни грязной, ни чистой, потому что нет выборов. После революции, может быть, все это появится опять».

От поста к посту я пытаюсь объяснить, как функционирует государство. А мне в ответ: там плохо, сям отвратительно, а здесь — вообще никуда не годится. Согласен, в России, как и в любой стране — сплошные проблемы. В Германии, как видите, вообще создана избирательная система, при которой любой желающий может сфальсифицировать результаты, и если не признается сам, то его никогда и не поймают. А если при такой системе договорятся между собой сотни? А если тысячи? 

А может, уже давно договорились, и десятилетиями работают на искажение результатов? Никто теперь не скажет точно, что правительство Германии формируется при участии большинства. Мариус Ланге показал, что немецкая избирательная система не предусматривает честность в политике. 

В ответ — тишина. Боятся немцы бунтов. И правильно делают. 

А у нас в 2011 году слух о подтасовках вывел на улицы Москвы десятки тысяч неравнодушных белоленточных. Теперь они же рассуждают о том, надо ли сотрудничать с властью или целесообразнее ее снести и начать все заново. Большинство оппозиционеров приходит к выводу, что пора сносить. 

И ни один внятно не рассказал, о своей послереволюционной программе, вот что настораживает. Где они собираются брать деньги, чтобы решить все проблемы, которые Путин, гад, ленится решать? 

Леонид Бершидский пришел к выводу, что Россию спасет только украинский сценарий — майдан. То есть, нам опять пытаются внушить мысль о процессе как о результате: даешь бунт, а там, как кривая вывезет. Но результат, к которому пришла Украина, мы с вами видим — миллионы гастарбайтеров наводнили российские стройки. 

Причем, как это часто бывает, сам автор — гражданин Германии, там же и живет. Но почему-то немецкие проблемы его совсем не беспокоят. Ему майдан в России подавай. 

Разве это не странно?

Павел Шипилин