История очередного задержания

В Чехии задержали очередного гражданина России. Задержали по ордеру Украины, имеющему целиком и полностью политическую окрашенность, связанную с событиями 2014 года и возвращением Крыма в родную гавань. На этот раз в качестве задержанного с немалой вероятностью выдачи Украине оказался активный участник событий «русской весны» Александра Франчетти.

Собственно, к самим задержаниям российских граждан где-либо мы уже привыкли (как бы дико это не звучало). К тому, что ловят и выдают США российских хакеров из различных стран мира, к иногда случающимся задержаниям по уголовным делам (что в принципе приемлемо исходя из международной практики – совершил преступление – получи наказание) можно отнестись стоически. Но вопрос в том, что украинские запросы – это либо чисто политическое преследование, либо уголовно формальные, но политические на деле.

И в этой ситуации главным и решающим является то, какое продолжение будет иметь та или иная история. На самом деле задержания по политическим аспектам по ордерам Украины случались и ранее. Дело в том, что Украина направляет ордера в Интерпол на международный розыск и задержание, по ним задерживают то или иное лицо, после чего разбираются в обоснованности и не ангажированности такого ордера и как правило по украинским претензиям отпускают такое лицо.Будет ли в данном случае такое развитие ситуации? Совершенно не факт. Дело тут в позиции чешского руководства, которое, во-первых, на протяжении уже длительного времени допуская провокации с якобы диверсией на военных складах многолетней давности, а, во-вторых, активно продвигает конфронтационную повестку в отношениях с Москвой. И это имеет очевидный и явный заказной характер. Причем не в чешских интересах, а скорее в заокеанских.

И текущее задержание имеет очевидный политически подтекст. Чехия получает возможность определенного давления на Россию, что особенно важно в контексте выборов в Государственную Думу на которых министр иностранных дел России предстаёт в ранее для себя необычном амплуа – кандидата. В таком случае к делу Франчетти будет приковано, как внимание широкой общественности, так и политических комментариев, а действия МИД России будут рассматривать через лупу.

Неоднозначность произошедшего порождает целую совокупность разного рода иллюзий, связанных как с существом момента, так и с позицией высшего политического руководства России. Попробуем в данном небольшом обзоре осветить основные детали данной ситуации.

Позиция Чехии

Позиция Чехии проста и незамысловата с юридической стороны вопроса и весьма неоднозначна исходя из политических аспектов. При этом, очевидно, правовая составляющая будет иметь лишь формальный, а от того и незначительный аспект, позволяющий Чехии делать вид, что они действуют в рамках международный обязательств, но ничего более.

С юридической стороны позиция Чехии непререкаема. Есть официальный ордер Интерпола, инициированный Украиной. Есть задержание разыскиваемого лица. А дальше уже суд разберётся – экстрадировать ли задержанного, или нет. Зачатую финальное решение зависит от политических, а не правовых вопросов. И исходя из этого после некоторого периода «изучения дела», обычно длящегося порядка одного месяца будет принято решение о выдаче или невыдаче.С политической точки зрения интересна причина, по которой чешские власти пошли на задержание. Могли не пойти? Вполне могли. Особого  напряжения это не вызвало, вряд ли украинские власти обратили внимание на какого-то Франкетти в какой-то Чехии. Есть только ордер Интерпола, индивидуального обращения не было.

С политической точки зрения имеется три вероятных причины такой активности с чешской стороны. Первая вероятность и основная – это стремление западных игроков надавить на Россию, в ходе выборов депутатов Госдумы. Очевидно, что произошедшее ложится критической массой на «Единую Россию», благодаря обгаживанию деятельности МИДа, устроенное отдельными изданиями и независимыми комментаторами. Причина проста – Лавров в партийном списке. Не было бы, вопрос бы спускался на тормозах. Чехия же уже давно стала надежной тыловой базой разного рода фондов (в первую очередь американских и немецких).Вторая версия – попытка подыграть «западным партнерам» по украинскому направлению. Сейчас идет попытка устроить очередную (как всегда пустую) встречу в Нормандском формате. При этом она сейчас российской стороне не нужна. Дело Франкетти вполне может быть использовано в качестве довода для проведения такой встречи.

Третий вариант еще более странен. Руководство Чехии после всех гадостей, наделанных за последние месяцы заявляло о желании восстановления рабочих отношения между Чехией и Россией. Как минимум Прагу не может не беспокоить судьба своей туристической отрасли в будущем. Где значительную часть туристического потока составляют туристы из России. В данном случае кейс Франкетти может быть использован как раз для начала такого диалога, а его освобождение, как акт доброй воли. Такая позиция выглядит странной, поскольку естественной реакцией российских властей, да и российских туристов тоже было бы в будущем ограничить в контактах с такой страной только и исключительно форматом неизбежных контактов, которые нельзя ни отменить, ни заменить чем-то иным. А значит ухудшение ради улучшения, как минимум странная и необоснованная позиция.

Лично я склоняюсь к первой версии – организованная провокация ради косвенного вмешательства в выборы. В ответ на такое в США уже бы из каждого репродуктора летело «вмешательство в выборы». Тут вмешательство очевидно, однако Чехия предстаёт не субъектом, а орудием такого вмешательства. Заказчики же – силы в США и отдельных странах Западной Европы, Они очевидны, но находятся за кадром. Для того и нужны невыверенные государства. Такие как Чехия.

Решение проблемы

Собственно, в конечном итоге с очень большой вероятностью проблема кейса Франкетти должна быть решена в весьма обыденных сценарных шагах, точно таких же, как и те, которые предпринимаются по аналогичным поводам с рядом стран

В плоскости обыденного решения данной ситуации видится картина весьма простая. МИД начинает закулисные переговоры с коллегами из Чехии, утрясается множество мелких и средних деталей. При этом вся переговорная кулиса не просачивается из-за столов дипломатов и процедур обмена бумагами. А уж зачем поехал в МИД какой-нибудь 3-й секретарь посольства, то комментатору вообще не ведомо. Поехал и поехал себе. При этом создается впечатление что «МИД ничего не делает, а лишь выражает озабоченность и обеспокоенность». Абсолютно превратное мнение о работе МИД. 90 % работы данного министерства вообще не видна и ни слышна (и не должна быть видна, потому что это не для широкого круга зрителей).

Безусловно на заднем фоне некоторые соглашения, уступки, уговоры, угрозы и много чего еще. У государств весьма обширный арсенал средств при помощи которых можно испортить жизнь своим коллегам и при этом числе сильно не засветиться. Дипломатический торг - это вообще уникальное действо, недоступное абсолютному большинству сторонн и наблюдателей.

Иногда, разумеется страны прибегают и к «громкому» решению проблемы от официальных заявлений первых лиц, до показательных акций, типа найди бревно в глазу у коллеги. Этот поиск бревна. разумеется, оставляет глубокий след в межгосударственных взаимоотношениях. То, что было улажено без огласки в переговорах дипломатических агентов, не играет роли  в дальнейших отношениях (сами дипломаты – люди не обидчивые, они понимают, что речь идет не о них, а о позиции стран), а вот то, что вышло в публичное пространство не так-то просто унять и нельзя не учесть при следующих контактах.

Огласка дипломатических (и не только) шагов в некоторых странах делается в том числе и для целей внутренней политики. Показать обывателю ковбойскую удаль в решении той или иной ситуации, например, в США, в порядке вещей. Так, например, неуместные и грубые высказывания бывшего посла США в Германии, которые иначе чем вмешательством во внутренние дела данной страны не могли быть представлены в США ,заходили на ура. Мы показываем немцам их место в мире, говорили некоторые американские обыватели. Стоит ли этак делать? Весьма вероятно, что только в том случае, если противоположная сторона ведет откровенно конфронтационную политику, по тому или иному делу ,нужна широкая огласка и возможно провокация. В противном случае всё решается в тиши кабинетов.

В данном случае проблема накладывается на фон избирательной кампании, а значит может быть дана команда на этот раз не обходиться тихими переговорами, а в оставшиеся до выборов дни громко прокричать про вмешательство в выборы. После дня голосования кейс Франчетти будет малоинтересен Чехии и заказчикам данного кейса, а Россия попытается всё решить тихо.

О концептуальных вещах

А теперь несколько слов о концептуальных вещах. Я написал, как обычно ведутся дела в такого рода случаях, но это не значит, что такого обыденного ведения дел достаточно для того, чтобы предотвратить появление таких кейсов впредь.

И дело тут в следующем. Я не ставлю под сомнение квалификацию российских дипломатических работников в вопросах ведения тайных переговоров по тем или иным делам, связанным с задержанием и  не от МИД зависит то, чтобы такие кейсы не повторялись. Лавров уже заявил, что Россия не собирается предпринимать армейские операции и привлекать вооруженные силы, дабы освобождать своих граждан, где-либо задержанных или арестованных.

Конечно использование тех же вооружённых сил в Чехии было бы немалым перебором, и разошлось бы как знак полной невменяемости российского руководства. Но ведь помимо танковых колонн должны быть и другие, не менее убедительные средства давления. И по-хорошему они есть, но с одним, но важным «но» … если речь идет об отношениях с суверенным государством.

Увы, Чехия к числу таких не относится. В чем разница между суверенным и не суверенным государством? Суверенное государство действует в своих интересах и в своей деятельности сходит из них. Не суверенное государство действует в чужих интересах и исходит из желания ублажить своего суверена, пусть даже и ценой собственных потерь.

Ну, например, от прошедшего скандала из-за якобы диверсии на складах оружия Чехия понесла ощутимый финансовый ущерб, для своего бизнеса, измеряемый сотнями миллионов евро. И более того. Выставила себя как государство, в котором элиты – премьер и президент не могут найти общего языка. Стоил ли это делать? С точки зрения суверенного государства, разумеется нет. С точки зрения сателлита – вполне, ведь синьор удовлетворен.

Аналогичная ситуация с Прибалтийскими странами. Литва, открывающая в угоду США представительство Тайваня в Вильнюсе и лишающаяся китайского транзита, стреляет ей не в ногу, а в голову. Сами посудите. Китайский транзит через литовские порты (в первую очередь Клайпеду) это миллиарды евро в год. Даст ли такие деньги Тайвань и США? Да никогда. Вот и получается, что не суверенные государства готовы делать и невыгодное для себя. А это значит, что против них какие-то меры вероятнее окажутся недейственными, разве что повысят цену тех или иных политических марионеток в таких странах, которым предстоит принять болезненные для страны решения.

Для суверенных же набор ясен и известен. Вопросы экономического взаимодействия – бить рублём за негативную позицию, массированная атака в СМИ, введение персональных санкций к недружественным политикам, поднятие некоторых тем, которые болезненны для оппонента и ряд других сюрпризов. На самом деле всё это у России в арсенале есть. Возможно, применяется далеко не всегда с изяществом и легкостью. Но применяется.

Да, определённо есть проблемы в долгосрочных закладках, которые можно было бы использовать в той или иной ситуации. В 90-е годы такие закладки было делать некому и незачем, в начале 00-х хоть как-то начало развиваться, а затем претерпевало весьма жесткую конфронтационную реакцию. Хотя, некоторые структуры, типа той же «Россия сегодня» начали работать и даже вызывать нервную, а порой и истеричную реакцию в отдельных государствах. Но это  момент увы пока что не в полной мере использован.

Таким образом очевидно, что прибыльность ситуации коренится в несуверенности Чехии, как государства и отсутствии адекватных убедительных форматов для решения соответствующих проблем. Ну не на танках же в Прагу, ей Богу.

М. Тирских, науч. рук. "АЦБР", глав. ред. журнала "Exlegis: правовые исследования"