Мнение: Невоенные аспекты военных побед: чего нет у Украины

Упомяну военный анализ, который, собственно, и побудил меня поразмышлять на названную тему. Бессистемно щёлкал американские каналы и попал на передачу с их вальяжным и безапелляционным полковником. Как известно, бывшие полковники всегда считают себя умнее неудачников майоров и приспособленцев генералов.

Так вот. Отставной военный, оценивая потенциал западных и российских вооруженных сил, снисходительно утверждал, что это все равно что сравнивать «Мерседес» с «Запорожцем». Я тогда обратил внимание на эту аналогию, потому что «зАпоры» всегда считал скорее украинской темой. Ну, а российская сторона, по моему мнению, скорее ассоциировалась с «КАМАЗом».

«Мерседес» против «Камаза» — это ведь совсем другая история.

Тем не менее, этот метафорический ряд имеет потенциал креативности. В частности, помогает понять причины неожиданных трудностей в ходе украинской военной баталии.

Ясно, что российская военная машина с высокой вероятностью раздавила бы чисто западного противника. Лучший, пожалуй, в мире американский военный аналитик Скотт Риттер, полагает, что силы НАТО могли бы сдерживать российское наступление целых десять суток. Но не больше. Да, вооружение классное, но «болевой порог» альянса слишком низок. Владелец «мерина» впадает в панику от любой царапины.

Ясно, что российская военная машина с высокой вероятностью опрокинула бы за короткое время отдельно взятые украинские вооруженные силы. Да, «болевой порог» невероятно высокий — как и у самой российской стороны, но технологический уровень военной техники низковат. На полтора-два поколения ниже российского. Конечно, «запоры» царапин и грязи не бояться, но мощИ движка явно не хватает.

Другое дело, когда «Запорожец» с двигателем «Мерседеса». Западное продвинутое вооружение с украинской привычкой к лишениям, экзистенциальным фатализмом, национальным фанатизмом и бесконечно высоким, как планка Бубки, «болевым порогом». Именно с этим кентавром неожиданно для себя и столкнулась РФ. Именно поэтому такой шоковой неожиданностью стали и крейсер «Москва», и обстрелы Змеиного, и даже Белгорода и Курска.

Да, «запор» рано или поздно разнесет на куски от слишком резвого для него движка, но по ходу он сможет натворить немало…

Ну, а теперь, собственно, по теме. Первый аспект — управленческий. Как известно, глобализм как всемирный проект потерпел крах прежде всего из-за управленческого перенапряга. «Устает» не только металл или, даже, караул. «Устают» и механизмы согласования и принятия глобальных решений. Последняя пандемия тому — самое очевидное доказательство. Или недавние ливийские события, демонстрирующие катастрофическое качество решений западных кураторов страны. С водоснабжением — уже «труба», завтра посыплется вся система.

Выход Британии из Евросоюза — это всего лишь побочное следствие перенапряжения Брюссельской бюрократической машины. Создание нового военного блока между Штатами, Британией и Австралией (AUKUS) — прямое следствие перенапряжения громоздкой натовской «бетономешалки». Кстати говоря, только, что прошедший в Мадриде саммит НАТО завершился принятием мобилизационных «планов», все из которых находятся далеко за гранью управленческих возможностей.

В этих условиях вовлечение Украины в оба и так перенапряженных механизма — все равно что подключение новой лампочки к перенапряженной сети. Короткое замыкание — неизбежно. И лампочка перегорит…

То есть Запад входя в фазу управленческого коллапса, расширением объектов своего влияния не смягчит его, а радикально усугубит. Ведь Украина для него — чуждый, необязательный и неподатливый объект управления. Как и он для нее: изнеженный, самодовольный и дебиловатый барчук.

Спросите у любой украинской горничной в испанском или португальском отеле о качествах своего управляющего. Она вам расскажет кучу историй о его феерической тупости, самонадеянности и наивности. Я уже не говорю об украинских олигархах, которые считают западную элиту полным отстоем и фантастической халявой.

Похожие взаимоотношения между как бы западными начальниками и как бы украинскими подчиненными — и в военной компании. Подобный симбиоз не может закончится победой — только крахом. Сначала управленческим, а потом военным как частным случаем последнего. Если, конечно, понимать победу в духе Якова Кедми: как то, чего истово жаждет народ.

Следующий аспект в «кассу» — культуроведческий. Любая сфера общественной жизни имеет пространственное измерение, включая как ширину явления, так и глубину. Тот же Скотт Риттер проницательно отметил, что, казалось бы, обширная американская экономика имеет мизерную глубину. Когда заныриваешь в толщу ее услуг, деривативов прочих финансовых имитаций, почти сразу упираешься в дно.

Но еще важнее для характеристики общества глубина культуры. Я уже неоднократно отмечал, что можно построить крепкую дорожную трассу даже при экономии тяжелых сущностей — щебня, битума и пр. Но нельзя этого сделать, экономя на казалось бы тонких субстанциях — строительной марле, например. Похожая ситуация — и в нашем случае. Любая армия может гарантированно достичь победы лишь двигаясь по фарватеру должной культурной или стратегической глубины.

Украина, беспощадно осушая целые культурные пласты (неважно под каким предлогом — декоммунизация или деруссификация), сама ликвидирует даже гипотетические пути к победе. Мелко плавает, однако. Особенно для достижения собственных же «ценностей».

Мне пришлось на протяжении целых лет наблюдать, как один из реальных мировых лидеров Реджеп Эрдоган мучительными усилиями буквально «закачивал» культуру во все поры своего общества. Начиная от парковых лавочек, вещавших голосами философов, писателей и поэтов, до роскошных археологических музеев. Эрдоган понимал, что мир вступает в эпоху военных конфликтов. А в конце концов, побеждает не более более вооруженная, а более культурная сторона.

Другой сильный лидер — венгерский премьер Виктор Орбан — сделал философию культовым национальным достоянием. Он как личность вырос из наследия великого мыслителя Иштвана Бибо и, возможно, поэтому не проиграл ни одной политической баталии последних десятилетий.

Тот же Сталин возрождал мощные слои православной и, даже, «золотопогонной» культуры не из студенческой ностальгии, а потому что понял, что без этого век победы не видать.

Соответственно, Украина, которая расправляется с собственной гуманитарной культурой так же безжалостно, как с военнопленными, лишает себя малейшей надежды на вожделенную победу…

На эту тему можно рассуждать часами. Но добавлю только один штрих. В широком культурологическом смысле нельзя выиграть сражение, не проговорив его на родном языке. Большинство украинских военных — русскоязычны. В силу жестких политических запретов на их родную речь, они, судя по сетевым роликам, поголовно перешили на мат. Я уже отмечал, что как в Одессе быстро поднятое не считается упавшим, так и на Украине матерные задвиги не считаются русским языком.

Матюки, конечно, — сильное оружие. Но локальное и краткосрочное. Построить на них архитектуру современного боя можно до пятнадцати-двадцати секунд. Артиллерийский залп, например, стычку за блок-пост и подобное. Но распланировать выигрышную военную компанию… Э, вряд ли (чуть сам не оскоромился).

Короче, Победа — это не надпись на заборе. Это и ум, и благородство, и честь. То есть все, из чего состоит подлинная культура народа. 

Дмитрий Выдрин