Хотеть быть русским

Всё думаю: а как это устроено у европейцев, у иностранцев, которые хоть что-нибудь понимают, но при этом болеют только исключительно за Киев? Они же хотя бы втайне отдают себе отчёт, что Крым не хотел Украину, Донбасс не хотел Украину и Харьков, по крайней мере восемь лет назад, тоже по большей части не хотел Украину. Люди в Донбассе, в Харькове, в Одессе видели себя русскими: огромная их часть, точно больше половины. Более того, многие, ощущавшие себя украинцами, тоже хотели в Россию, потому что эстетически вся эта кодла, свершившая «майдан» и пришедшая к власти в Киеве, не могла быть приятна обычному украинцу: воспитанный в СССР, что хорошего обычный украинец мог увидеть в Порошенко, в Яценюке, в Тягнибоке, в Яроше, в Коломойском? Очевидно было, что это шапито, и, глядя на него, всякий человек, не утерявший чувства брезгливости, желал зажмуриться.

В Европе понимали, что это шапито, и даже в Америке многие понимали, но это никогда не добавляло симпатий к Донбассу, к пророссийскому движению в Харькове и в Одессе, ко всем убитым, истерзанным и замученным там.

Почему?

Ответ приличного европейца на это прост.

Никто не должен хотеть быть русским.

Быть русским — ненормально, это дурной тон.

Ты можешь быть кем угодно, но только не русским. Ты можешь сделать татуировку свастики посреди лица, надеть кастрюлю, взять дубину. Но ведь ты не русский, парень? Тогда окей. Ты отлично выглядишь.

В этом был известный резон, признаем.

Восставший Донбасс не хотел в Европу. Он не видел в ней ни очарования, ни красоты. Европа ответила Донбассу, одесскому Дому профсоюзов, Олесю Бузине и харьковскому сопротивлению взаимностью: она отказала им в распределении на них европейских свобод и ценностей.

В Донбассе я наблюдал удивительную вещь: стало понятно, сколько в процентном отношении приверженцев европейских ценностей внутри русского мира.

Не более 10% — и в большинстве своём это буржуазия, а также часть молодёжи с высосанными мозгами и забывшая имя своё. Когда в Донецке и в Луганске победили народные революции, буржуазия съехала фактически целиком. Все их «Рублёвки» категорически опустели. Уехали олигархи, менеджеры высшего звена, футболисты, их любовницы, прочие управленцы, иждивенцы и крайне редкие идеологические западенцы.

Теперь, глядя на Россию, я понимаю, что Донбасс в какой-то степени воспроизводится здесь.

Пустеют Рублёвки, съезжают элиты, остаются люди, которые хотят быть русскими. Они родились русскими и привыкли к этому. Их это не тяготит.

Болезненный парадокс России в том, что европейские ценности так и лежат в её идеологическом основании.

Не съехавшая часть российских, управляющих нами элит в основной своей массе выросла на принципах рыночной экономики и на голливудском кино. Они читали их учебники и верили в их богов. Но это как если бы революцией в Донбассе руководил олигарх Ахметов.

Он ведь по-своему любил людей Донбасса, но, безусловно, слил бы всю эту их русскую революцию при первой же возможности.

Никто не должен хотеть быть русским, если это противоречит европейским ценностям, бизнес-интересам и тому порядку вещей, который эти самые элиты создали, а теперь своими руками должны сломать.

Вы понимаете?

В России элиты должны сломать своими руками то, что строили тут 30 лет.

Как вы думаете, они справятся?

Этот вопрос не менее огромен, чем происходящее на фронте.

Захар Прилепин