Вторжение Украины в Курскую область поставило главный вопрос СВО

Идет формирование переговорных позиций

По ситуации в Курской области правильный вопрос не «чего добивается противник», а «что будет делать Россия». И не прямо сейчас, тактически, а чуть дальше.

Чего добивается противник понятно, и об этом уже много раз было сказано. Украинский режим формирует свою сильную позицию на грядущих переговорах. В которой самыми важными будут две составляющие. Во-первых, что ВСУ еще в состоянии приносить России проблемы (что и демонстрируется). Во-вторых, поскольку Россия заявляет, что должны учитываться реалии на земле, Киев и пытается создать эти реалии, но уже свои. И идеальный для него вариант – занять-таки часть российской территории.

Наш МИД (Мария Захарова) назвала произошедшее в Курской области «очередным терактом». Однако на территорию России зашли регулярные части вооруженных сил чужого государства. Владимир Путин назвал это на совещании с членами Кабмина «масштабной провокацией».

В нашем законе «Об обороне» есть Статья 18. Называется «Состояние войны». Ее первый пункт гласит: «Состояние войны объявляется федеральным законом в случае вооруженного нападения на Российскую Федерацию другого государства или группы государств, а также в случае необходимости выполнения международных договоров Российской Федерации». Ну, а собственно на логично возникающий после курской ситуации (на самом деле не только после курской, но пусть будет так), ответ дает пункт 2 той же статьи: «С момента объявления состояния войны или фактического начала военных действий наступает военное время, которое истекает с момента объявления о прекращении военных действий, но не ранее их фактического прекращения». А «военное время», как вы понимаете, — это немного не про «живем, как будто ничего не происходит»…

Но если всё будет продолжаться так, как сейчас, хватит ли этого, чтобы получить сильную позицию? Владимир Путин заявлял, что Россия готова прекратить огонь, как только ВСУ полностью уйдут с территорий четырех новых российских регионов в пределах их административных границ. Будет ли даже это сильной позицией? Например, по сравнению с позицией на переговорах весной 2022 года. Когда наши войска стояли под Киевом и под Одессой, Херсон был наш, флот контролировал Черное море в том числе с острова Змеиный? Сильной позицией не со слов официальной пропаганды, а в реальности.

И если нет, то нас ждут именно переговоры, а не ультиматум с нашей стороны. Переговоры, на которых нас прогнут и «опять надуют» (хотя четыре новых региона, конечно, останутся в России). И чтобы избежать обвинений в «нагнетании» или, положим, «очернении», позволю себе вновь процитировать одного из руководителей России, Дмитрия Медведева.

Вот, пожалуйста, с небольшими сокращениями:

«1). Сами переговоры до момента явно выраженного намерения киевского режима капитулировать будут лишь передышкой для врага в целях пополнения военного и людского потенциала. 2). Декларации Украины об отказе от вступления в НАТО сами по себе ни к чему не приведут. 3). Если всё же произойдёт 1) и 2), в Киеве быстро начнётся новый, третий кровавый майдан, который сметёт нынешнюю хунту и приведёт к власти ещё более радикальную. (…) Вашингтон со товарищи принудит нацистов в Киеве к признанию итогов войны. (…) На сохранившейся части б. Украины возникнет умеренный политический режим. Но и это не будет концом военной операции России. Даже подписав бумаги и приняв поражение, оставшаяся часть радикалов после перегруппировки сил рано или поздно вернётся к власти, вдохновляемая западными врагами России. И тогда настанет время окончательно раздавить гадину».

Решения по ситуации в Курской области покажут, что дальше.

Источник