© AP Photo / Vadim Ghirda
Человек отличается от толпы тем, что человек может быть умным или глупым, а толпа умной быть не может, даже если состоит из одних лишь гениев. Поэтому людьми создаются общества, а толпа состоит из активной протоплазмы. Толпа не мыслит. Она «знает» и действует в соответствии с этим невесть откуда полученным «знанием».
Помните кадры с киевского майдана, на которых местные русскоязычные дамы, явно повзрослевшие ещё в СССР, «со знанием дела» рассказывали, как их «примут в ЕС» и вообще как «будет хорошо». И мужчин такого же возраста с несмываемым клеймом советского интеллигента (всегда недовольного властью и своим материальным положением) на лице там тоже хватало. Они тоже «всё знали».
Ровно через неделю после «победы майдана» первые из них уже стенали о том, что «не знали, что так будет». Со временем таких становилось всё больше и больше. Но это абсолютно не отменило «всезнания» толпы. Этот организм без мозга одновременно «всё знал» и «не знал, что так будет» по любому поводу.
Это совмещение несовместимого и сейчас можно ежедневно наблюдать у бывших адептов майдана, проигравших более зубастым конкурентам борьбу за доминирование на Украине, после чего «прозревших», перебравшихся в Россию и начавших требовать от российского общества ласки и понимания. Они всегда знают, как надо побеждать Украину, «завоёвывать» давно никому не нужные «симпатии местного населения», вести переговоры с американцами и китайцами, покорять космос и Арктику, «наказывать Европу». Но на вопрос: «А кто это сделал?» — опустив очи долу всегда отвечают: «Ну мы же не знали, что так будет».
Это универсальное оправдание всех своих даже не ошибок – преступлений всегда свидетельствует о том, что перед вами не человек – осколок толпы, толпа, сведённая к единице, но всё также всё всегда знающая, готовая растерзать любого, кто с ней не согласен, но ни за что не желающая отвечать, поскольку «хотели же как лучше», «не знали, что так будет».
Толпа всегда составляет крайне малую часть общества, но если она не встречает организованного противодействия со стороны государства, она легко парализует общество, разрушает государство и подменяет закон волей «всезнающей», но ни за что не отвечающей толпы.
Те, кому сейчас пятьдесят и более лет столкнулись с эффектом толпы при распаде СССР. Большинство населения Союза не желало распада страны. Идею роспуска СССР поддерживало не более десяти процентов населения. Но они составляли «всезнающую» гиперактивную толпу, которая этой своей активностью и уверенностью в своей абсолютной правоте парализовала волю остального населения и пока оно приходило в себя и пыталось разобраться, что происходит, поезд уже ушёл – спасать оказалось нечего.
Но как только Союз исчез, часть активистов той же толпы начали истошно орать, что они «этого не хотели» и «не думали, что так будет». Виновными в распаде оказались кто угодно: «предатели наверху», «западные спецслужбы», падкий до «жвачки и джинсов» народ, но не толпа, оравшая «партия, дай порулить», а вырвав-таки на секунду руль тут же отправившая страну в кювет.
Именно таким парализующим влиянием толпы на общество можно объяснить, что не желающие воевать и прячущиеся от ТЦК украинцы, когда их всё же ловят и отправляют на войну, не поворачивают оружие против беззастенчиво грабящей и убивающей их власти, но покорно умирающих за неё в окопах.
«Не думавшая, что так будет» толпа, сидит в Киеве и областных администрациях, в очередной раз «всё зная», а парализованное ею общество движется к своей погибели, как за дудочкой гамельнского крысолова. Собственно уже и общества нет, за годы подчинения толпе оно атомизировалось, распалось и также превратилось в толпу. Украина стала страной двух толп: угнетаемой управляемой и угнетающей управляющей. Не мудрено, что в результате её президентом стал человек идеально воплощающей в себе толпу.
Зеленский не случайно был популярен в среде правящей украинской толпы. Он говорил с ней на одном языке, одинаково чувствовал, у них были одни и те же мечты. На корпоративы, собиравшие правящую толпу, приходила в лице Зеленского воплощённая толпа и весело шутила над некоторым особенностями толпы, не затрагивающими её базовых принципов.
Сейчас некоторые смешные люди пишут, что Зеленского «внедрили в украинскую политику», чуть ли не навязали украинскому обществу. Это неправда. Он всегда был в украинской политике. Именно политика и политики всегда были предметами его шуток, именно возможность узнать себя собирало их на концерты «95-го квартала». Кроме богемно-политической тусовки туда никто не ходил.
Массы смотрели по телевизору шоу, в котором участниками были и сам Зеленский, и пришедшая посмеяться над его ужимками «элита». Так собственно и сложилась структура украинской толпы. Зеленский, как квинтэссенция толпы на сцене, толпа (правящая элита) вокруг сцены, общество, быстро превратившееся во внешний (управляемый) круг толпы перед экраном. Поэтому, хоть проектов, скроенных по типу: «простой парень из народа», всем известный и пришедший к успеху своим трудом», — хватало (Кличко, Вакарчук со своими партиями) народом оказался востребован именно Зеленский, идеально вписывавшийся в возникшую толпократию.
Потому-то Зеленский и неуязвим, несмотря на все попытки нацистской оппозиции нацистскому режиму его свергнуть. Во главе германских нацистов в своё время тоже оказались не социолог и геополитик Хаусхофер, не историк, филолог и пропагандист Геббельс, не заслуженные офицеры Первой мировой Рем, Геринг и Штрассер, а истерик, ефрейтор и несостоявшийся художник Гитлер, воплотивший в себе все страхи, надежды, желания и стремления маргинальной веймарской толпы, в которую быстро превратилось послевоенное дезориентированное германское общество.
Именно амбициозность, помноженная на интеллектуальное убожество делает Зеленского своим для любой толпы. С одной стороны, он понятен, ничем yе отличается от среднего представителя толпы, с другой дерзит Трампу, воюет с Путиным, ради встречи с ним собираются европейские лидеры. Обычному среднему представителю толпы приятно: «Раз может клоун, мог бы и я», — думает он и представляет себя на белом коне, принимающим капитуляцию у всех мировых лидеров сразу.
В то же время, Зеленский, будучи частью толпы, одновременно возносится над толпой. Но если для самого Зеленского это является свидетельством признания толпой его исключительности, то для толпы Зеленский – всего лишь громоотвод. Протоплазме в толпе не страшно, ведь «нас много». В то же время, протоплазма всегда боится и ненавидит руководителей, поскольку они до определённой степени сепарированы от толпы, представляют из себя некую самостоятельную величину.
В случае же Зеленского имеем абсолютное слияние Зеленский=толпа, а толпа=Зеленский. С избранием Зеленского украинская структура получила завершённость настолько полную, что трудно подобрать кого-нибудь, кто бы лучше подходил на эту роль. Поэтому все провалы и скандалы, связанные с ним и его окружением не приводят к усилению какого-нибудь оппозиционного деятеля. Даже начиная ненавидеть Зеленского, толпа видит в нём себя: не учёного, не офицера, не профессионального политика, а недоучку-Гитлера, которому долго не везло в жизни, но в конце концов он пробился «на самый верх».
Ну а раз любой претендент на место Зеленского априори оказывается хуже Зеленского, то и Западу (как коллективному, так и индивидуальному) менять его не с руки – лучше же всё равно не будет.
Не талантами своими держится Зеленский у власти, а бестолковостью тех, кто его избрал, кто «не знал, что так будет», но до сих пор видит в нём себя.
Но проблема толпы в том, что весь её потенциал всегда направлен на разрушение. Единственное, что толпа может делать согласовано – скакать. Поэтому чем полнее толпа контролирует общество и государство, тем меньше остаётся общества и государства. Когда в государстве нет ничего кроме толпы, то и государства тоже нет. Поэтому украинцы и не хотят заключать мир. Пока идёт война сохраняется иллюзия существования Украины, с окончанием боевых действий станет ясно, что Украины давно нет – толпа украинцев её сожрала и ищет новую добычу.
