kremlin.ru
На следующей неделе Путин планирует встретиться с американской делегацией и обсудить перспективы мира на Украине. Американцы смутно намекают, что привезут очередной «мирный план», который ещё никому не показывали.
Российский президент, после некоторого перерыва, вновь вернулся к уничижительным характеристикам украинского режима, причём в расширенном варианте. Раньше речь шла только о нелегитимности Зеленского и о «пусть проведут выборы или легитимируют его иным способом», сейчас Путин говорит (кстати совершенно справедливо), что там весь режим – одна банда и подписывать мир просто не с кем.
Позиция по вопросу о легитимации тоже скорректирована, теперь «они испугались проводить выборы» и не воспользовались возможностью легитимации. Как видим, появились нотки фатальности. Уже не воспользовались, уже испугались – о будущем ничего не говорится. Это можно трактовать и как случайность конкретной формулировки (русский язык богат и гибок и в нём, в отличие от английского, нет строгих правил, требующих применения специального времени к специальным случаям), но можно предположить, что почти незаметная корректировка формулировки не случайна и отказывает режиму в каком бы то ни было будущем.
Эту, последнюю, позицию следует внимательно рассмотреть, так как Путин известен крайне внимательным отношением к подбору слов в своих официальных заявлениях. Более того, путинские оценки перспектив украинского режима претерпели корректировку ещё до отставки Ермака. Ермак же являлся фундаментом режима. Его потеря серьёзно ослабляет Зеленского, заставляет его искать новую точку опоры и увеличивает его зависимость от тех украинских финансово-политических группировок, с которыми ему возможно ценой уступок удастся заключить новый союз с целью стабилизации своей власти.
Внешнее влияние на ситуацию на Украине я бы пока не рассматривал, так как действия разных игроков во многом нивелируют друг друга. Россия стоит на своём и требует капитуляции Украины. Американские эксперты вновь заговорили об «ультиматуме Путина» и вынуждены были констатировать, что победившая на Украине Россия намерена продиктовать условия капитуляции Киева. При этом впервые в отношении Украины Америкой применяется термин капитуляция, как нечто, что можно обсуждать.
ЕС стоит на своём и требует эскалации в отношениях с Россией. Более того, усиленно пытается произвести необратимые шаги, которые не позволили бы администрации Трампа увильнуть от участия в этой эскалации. Официальная позиция Украины пока не изменилась и базируется на отказе де-юре признавать территориальные изменения. ЕС её в этом поддерживает, США тоже, хоть их позиция менее определённа.
Угрозы США бросить всё и выйти из процесса урегулирования нивелируются тем, что лидеры ЕС прекрасно знают, что, во-первых, американцы именно для того торопятся с подписанием соглашения, чтобы выйти из украинского кризиса, оставив Европу самостоятельно расхлёбывать её проблемы с Россией. Во-вторых, в ЕС понимают, что США не могут окончательно порвать с ЕС, так как у Вашингтона в мире осталось не так уж много союзников, а потенциальный переход всех или части членов ЕС в другой лагерь (восстановление прагматичных отношений с Россией) лишит США не только изрядной доли политического влияния, но и финансово-экономических преимуществ в торговле с ЕС.
В свою очередь для России важно не просто прекращение огня на Украине, а старт процесса урегулирования отношений с Западом – выход из состояния конфронтации и возвращение к нормальному торгово-экономическому взаимодействию.
Как видим, ситуация напоминает позицию множественного размена в шахматной партии, когда важно всё: кто берёт первым, в каком порядке, какой фигурой, есть ли у кого-то промежуточный ход. Разница в том, что если подобную позицию в шахматах сложно просчитать за доской из-за множества разных вариантов её развития, то в политике, когда игроков намного больше одного, а их действия не подчинены строгим шахматным правилам, корректно просчитать её ещё сложнее. Скорее тонкая интуиция в данном случае важнее, чем строгий расчёт, хоть от попыток рассчитать хотя бы часть возможных комбинаций тоже нельзя отказываться.
Предположим, что Зеленский ослабеет достаточно для того, чтобы его потенциальные новые внутриполитические партнёры смогли убедить его подписать мир на российских условиях. Как мы помним, ещё в первый период публичных сомнений в легитимности Зеленского, Путин настаивал на следующей схеме:
· вывод украинских войск с территорий, вошедших в состав России;
· прекращение огня, переговоры и подписание предварительных условий мира;
· выборы на Украине и подтверждение условий мира новой властью.
Думаю, что такой подход должен устроить и потенциальных украинских сменщиков Зеленского. Ибо таким образом, Зеленский принимает на себя ответственность за «позорный мир», а они выступают спасителями страны от катастрофы, в которую её вверг провалившийся режим. Есть только одна проблема: все эти ухищрения не дают никаких гарантий России, так как с изменением ситуации, новый режим может заявить, что соглашался на уступки под угрозой полного уничтожения украинской государственности и что подписанные и ратифицированные им договоры вырваны у него насилием, поэтому он их не признаёт и выполнять не будет.
Для того, чтобы сделать такой финт новому украинскому режиму понадобится лишь уверенность в том, что Россия вновь не применит военную силу. Пока ЕС не собирается урегулировать свои взаимоотношения с Россией, а наоборот собирается продолжать эскалацию вплоть до войны, Киев имеет надежду на возникновение условий, которые дадут ему возможность дезавуировать соглашения с Россией. В конце концов, Украине сейчас нужна передышка для восстановления боеспособности ВСУ. Любое прекращение огня на более-менее длительный срок такую передышку даёт.
Конечно, здесь вступает в силу ещё одно неизвестное, а именно как будет развиваться внутриполитическая ситуация на Украине, где весьма вероятно усиление борьбы всех со всеми и переход её в горячую стадию (по крайней мере локально, в некоторых местах). Если при этом украинское государство распадётся и этот распад будет признан международным сообществом, то процесс международно-правовой легализации территориальных изменений будет для России облегчён, так как с распадом Украины исчезнет второй претендент на суверенитет над данными территориями.
Но если случившийся де-факто распад не будет признан де-юре (как в Сомали, которого фактически нет уже несколько десятилетий, но которое тем не менее продолжает существовать юридически), то хаос из борющихся между собой украинских «правительств» ухудшит перспективы России в ближайшее время юридически закрыть территориальный вопрос.
Более того, подобный вариант распада потребует от Москвы держать на данном направлении существенные силы сдерживания, действующие примерно так, как турки в северном Ираке – ликвидирующие представляющие угрозу национальной территории источники при помощи авиаударов, а в случае крайней необходимости – целенаправленных краткосрочных военных экспедиций, производимых ограниченными силами. При этом высока вероятность неформальной (или даже формальной) поддержки Евросоюзом или частью входящих в него стран какой-то части русофобских экстремистских структур, действующих на территориях распавшейся Украины.
Позиция США зависит от развития отношений Вашингтона с Пекином. На сегодня американские планы предполагают экономическое (а затем и политическое) подчинение дальневосточного союзника России планам и интересам США. Это значит, что уже в ближайшем будущем российско-американские отношения могут ухудшиться (даже независимо от развития ситуации на Украине).
Как видим ослабление внутриполитической позиции Зеленского может быть полезным России в краткосрочном плане, так как потенциально (хоть и не обязательно) может открыть дорогу к подписанию Киевом мира на российских условиях. Но без глобального урегулирования, включающего договорённости Россия-ЕС и Россия-США, а также Китай-США чисто украинское урегулирование остаётся крайне хрупким и может быть в любой момент, который они сочтут подходящим для нового обострения, отменено геополитическими врагами России (ЕС и/или США).
