За что Меркель собралась мстить Путину

Фото: PA Wire/PA Images/ТАСС

Глава МИД ФРГ Хайко Маас отказался принять во внимание предложение о налаживании отношений с Россией, поступившее от премьер-министров четырех восточногерманских земель. Об этом сообщает Die Welt.

Ранее лидеры Бранденбурга Дитмар Войдке, Саксонии-Анхальта Райнер Хазелоф, Тюрингии Бодо Рамелови Саксонии Михаэль Кретшмер выступили с призывом вернуться к формату Группы восьми (G8) с участием России.

Их общее мнение — что отсутствие диалога с Москвой не идет на пользу никому, особенно сейчас, на фоне ликвидации Договора по ракетам средней и меньшей дальности (ДРСМД). Что наложение санкций несет в себе мало смысла, к тому же, от них страдает экономика Восточной Германии.

По выражению премьера Тюрингии Бодо Рамелова, возобновление Европой диалога с Россией явилось бы «свидетельством суверенитета и политической дальновидности».

Однако министр иностранных дел Маас не стал прислушиваться к аргументам региональных лидеров. И заявил, что вопрос возвращения России в формат «Большой восьмерки» не разрешится, пока ничего не изменится «в ситуации с Крымом и Восточной Украиной».

Собственно, реакция главы немецкого МИДа вполне предсказуема. Он лишь ретранслировал слова канцлера Ангелы Меркель, которая на встрече в Биаррице высказалась резко против предложения Трампа-Макрона вернуть Россию в «клуб семи», увязав это с выполнением Минских соглашений.

«Я от имени Германии ясно дала понять, что мы нуждаемся в прогрессе в реализации „Минска“ для того, чтобы снова запустить переговоры об участии России в формате G7», — цитирует ТАСС немецкого канцлера.

Самое интересное здесь то, что Москва уже дала понять — открытым текстом! — что у неё нет ни желания, ни необходимости возвращаться на эту площадку.

О том, что для нас это не самоцель и навязываться никому мы не собираемся, говорил и президент Владимир Путин. И пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков. И министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.

Более того, как заявил глава МИД, Россия за все эти годы ни разу, ни с кем не затрагивала тему возвращения в G-8 и не собирается делать этого и впредь.

«Жизнь уже, в общем-то, ушла далеко вперёд. Мы, как сказал президент Путин в Брегансоне, не уклоняемся от контактов со странами, которые входят в «группу семи». Но главные вопросы сейчас решаются, всё-таки, если брать мировую экономику и мировую политику, финансовую в том числе, в «группе двадцати», — сказал Лавров.

Тем не менее, у лидеров «семерки» на последней встрече, будто не было других тем для обсуждения, кроме как, на каких условиях Россия может вернуться… Причем, «условия» эти, если судить по заявлениям Меркель и Мааса, изначально либо неприемлемые, либо абсурдные.

Как, например, в понимании главы немецкого внешнеполитического ведомства «должна измениться ситуация с Крымом и Восточной Украиной»? Ведь если он думает, что ради того, чтобы угодить этой сомнительной компании, мы вдруг вернем Крым Украине или перестанем поддерживать русских соотечественников в Донбассе, он глубоко ошибается.

Да и Меркель пятый год ждет прогресса в реализации Минских соглашений почему-то от Москвы, а не от Киева, который, как ей хорошо должно быть известно, эти соглашения подписывал и обязался выполнять.

— Диалог — это состояние, как говорится, обоюдное, где стороны идут друг другу на уступки и слышат друг друга, — комментирует позицию германского руководства декан факультета социологии и политологии Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — В этом смысле, я бы сказал, что немецкая управленческая верхушка не желает слушать ни Россию, ни даже свой народ и своих региональных лидеров.

Потому что, согласно недавно проведенному соцопросу, желают сближения с Россией 72% жителей восточных регионов страны и 54% - западных.

То есть, немецкое население готово к развитию партнерских отношений и сотрудничества с Россией и не понимает, зачем Германия ввязалась во все эти авантюры неолибертарианской части американской элиты, связанные с Майданом, Украиной и проч.

Но дело, как мне кажется, в том, что нынешние лидеры Германии — управленческие лидеры, — они не являются в полной мере самостоятельными персонами. Не обладают в полной мере политической субъектностью. И зависят очень сильно от заокеанских своих партнеров. От одной, условно говоря, из «башен Вашингтона».

Они ведь любят говорить о башнях Кремля, а я бы сказал про «башни Вашингтона», про какие-нибудь «крылья Белого дома».

Соответственно, неолибертарианская элита, с которой они очень тесно связаны, не желает, естественно, нормализации отношений с Россией. Она и Трампу вставляет палки в колеса. И европейскому бизнесу. И определенной части политической элиты, чтобы, в общем-то, не случилось этого потепления.

«СП»: — Зачем вообще они выдвигают нам условия, которые априори являются неприемлемыми?

— Когда они говорят, что Россия должна решить вопрос Крыма и Донбасса, это все демагогия. Мы им ничего не должны — во-первых.

Во-вторых, крымчане сделали свой выбор в соответствии со всеми действующими юридическими международными нормами. Потому что принцип самоопределения даёт каждому народу право самостоятельно решать вопрос о форме своего государственного существования. Подавляющее большинство жителей Крыма в марте 2014-го обозначили свою волю быть с Россией. И сейчас они доверяют российской власти и ни коем образом не желают возвращаться в полуразрушенную Украину.

Что касается Донбасса, то это тоже, как говорится, вопрос очень тонкий, и требующий политической воли, прежде всего, от украинского руководства.

Более того, в тех договоренностях, которые были достигнуты еще в 2014—2015 гг., именно Киев должен был пойти на определенные уступки и реализовать целый ряд политических и экономических шагов, чего, как известно, так и не было сделано.

«СП»: — При том что Германия (как и Россия) была там одним из гарантов выполнения этих договоренностей. То есть, вина в том, что Киев пятый год бездействует, лежит и на ней?

— В принципе, европейские вожди в упор не видят, что Киев игнорирует Минские соглашения. Потому что, опять-таки, повторю — они не обладают политической субъектностью и не способны к проявлению политической воли.

Но, мы видим, что сейчас нарастает давление изнутри в ведущих европейских странах — и во Франции, и в Германии, и, особенно, в Италии. И собственное общественное мнение давит на политическое руководство вопросом: «Доколе?»

Доколе, мы будем нести убытки от антироссийских санкций? Доколе, будем вытеснены с этого перспективного рынка? И доколе, собственно, будем находиться в состоянии такой холодной войны с Москвой?

Так что здесь решения и немецкого, и французского, и в определенной степени итальянского руководства, они идут явно вразрез с чаяниями и пожеланиями подавляющего большинства собственного населения.

«СП»: — Вам не кажется, что риторика Меркель в последнее время стала еще более антироссийской?

— Собственно, пророссийской она никогда не была — может, только во времена далекой юности Меркель.

В последние годы ей, скорее, была отведена роль такого «доброго следователя» во взаимоотношениях Запада с РФ. На контрасте с Обамой. Еще раньше — на контрасте определенной части наиболее «ястребиной» американской элиты.

То есть, была попытка играть в «разводку» — мол, американцы такие плохие, но есть хорошие европейцы, которые готовы оказать содействие России. Но только в обмен — сдайте Крым, сдайте Донбасс … И будет вам счастье.

Поэтому Меркель никогда не была ни пророссийски настроенным, ни даже нейтральным политиком. Она всегда гнула определенную линию. Что, в общем, неудивительно, поскольку немецкая элита еще с 1945 года находится под довольно плотным колпаком американцев. К тому же, злые языки поговаривают, что конкретно на фрау Меркель янки имеют просто «убойный» компромат.

Что, собственно, и не дает ей проводить более сбалансированный и взвешенный курс.

«СП»: — После её ухода что-то в этом плане поменяется?

— Я думаю, что пока немецкие лидеры будут рекрутироваться при помощи американцев, из числа некоего, довольно ограниченного круга лиц, которые, в общем, в своем большинстве настроены довольно жестко антироссийски, то никаких подвижек позитивных не произойдет.

Будут нарастать противоречия в самой Германии — между немецким обществом и руководством. Но сама Германия, как европейский субъект, вряд ли в ближайшей перспективе может выйти из-под контроля своих заокеанских кураторов.

Светлана Гомзикова