Какое место занимает Россия в битве цивилизационных проектов?

Сейчас, когда большинство людей слабо понимают смысл происходящих глобальных процессов, стало особенно модным маскировать это разными сложными для понимания терминами. Вот что такое – «инклюзивный» капитализм? В переводе на русский это самый обычный капитализм, вытекающий из привычных о нем представлениях.

Например, тех, в рамках которых миром правят большие деньги, остающиеся неизменными «во все времена». На этот счет вышла небезынтересная статья, из которой следует, что планетой вертят всего шесть глобальных проектов: три финансовых и три цивилизационных.

К первой группе автор относит «старые еврейские деньги», еще известные как «План Соломона» или «новый Лондон»), «новые Западные деньги» (они же ФРС, МВФ и Уолл-стрит, с центром в Нью-Йорке), и некий исламистский глобальный проект, почему-то под флагом Турции.

Цивилизационную группу формирует Ватикан, в качестве лидера классического капитализма, и Китай, также неизвестно почему, обозначенный «под лидерством военных кланов». Между ними беспомощным флюгером мечется Россия в поисках наиболее выгодного для себя патрона, к которому лучше всего прибиться.

Если не считать реальные источники возникновения Цивилизаций, с определенной натяжкой, право на такую картину мира конечно есть. Хотя смешение цивилизационной и чисто экономической составляющей выглядит откровенно натянутым. Деньги никогда не отрывались от цивилизации, так как в ее основе повсеместно находится та или иная экономика, которая без денег принципиально невозможна. По крайней мере в мире, давно забывшем про натуральное хозяйство.

Впрочем, нет никакого конфликта условно ватиканской цивилизации со столь же условно китайскими деньгами. Есть конкуренция Традиций, в чем-то между собой похожих, в чем-то отличающихся, где деньги являются не основой всего сущего, а только инструментом, позволяющим реализовывать те или иные управленческие решения. Содержание и суть которых определяют господствующие в каждой Традиции взгляды и представления о том, что и как правильно, а что недопустимо, на уровне социальной морали.

Именно поэтому всю арабскую Традицию никак не может представлять Турция. Хотя бы потому, что она вообще ни разу не арабская. Равно как наивно считать отдельной силой европейских аристократов. Да, они сохранились, но уже лишь как старая фреска на случайно не снесенной стене давно перестроенного дома.

Любая формальная аристократия является плотью от плоти строго территориальной – феодальной (!) – структуры власти и экономики. С нерушимыми принципами вассалитета и деньгами, служащими лишь маслом, выжимаемыми из семян, которые сеньор разрешил посадить на «своей» (!!) земле.

Чего в Европе давно нет. Более того, происходящее там сегодня активно стирает даже последние аристократические остатки. Титулы уже ничего не значат. Подданные им не считают нужным подчиняться и перед ними благоговеть.

Именно с этого места вся «инклюзивность» современного капитализма и заканчивается. Потому что основана она на буржуазном принципе монетарных отношений. Именно буржуазном и именно монетарных.

Первое означает высокую конкуренцию большого числа равных по сути и примерно одинаковых по подконтрольным деньгам собственников. Второе вытекает из сочетания в понятии денег двух взаимосвязанных функций: как инструмента взаимного перерасчета текущей стоимости разнородных товаров и услуг, и как инструмента консервации богатства для его накопления в неактивный период.

Условно говоря, баронство или герцогство не просто приносило доход, с которого можно было жить самому, кормить свою армию с полицией, и содержать штат подчиненных чиновников. Его излишки можно было банально складывать в сундук в виде монет, слитков или драгоценных камней, способных спокойно, то есть без потери ценности, храниться до момента, когда в них появится надобность.

Эту систему сначала подорвал тот самый «Вашингтонский консенсус», когда деньги функцию консервации богатства утратили. Их стало можно рисовать из воздуха в любых объемах, но это сделало бессмысленным их накопление.

А теперь старый мир затрещал под напором сочетания виртуальных айтишных денег и скользких глобальных капиталов транснациональных финансовых корпораций. Не испытывающих никакого пиетета к старым деньгам, что «еврейского», что «европейского», что «ватиканского» происхождения.

Как и все нувориши, новые деньги ведут и осознают себя как вестготские варвары короля Алариха I захватившие и разграбившие Древний Рим в 410 году. Они считают себя вправе перекраивать мир потому что они сильнее, они так хотят, и они это могут. Точка. А что за спиной не стоят «надцать» поколений прославленных предков, да и наплевать.

Мы имеем войну Традиций, которых по сути четыре вида: одна новая и три старые.

Новая – глобалистская, - рождается из старой – европейской, - примерно, как личинка Чужого в известном кинофильме. Во многих фундаментальных качествах новая еще не устоялась, и даже толком не осознала себя, свои очертания и механизмы внутреннего устройства. Но в процессе ее рождения старая Европейская Традиция должна будет умереть. Во всех смыслах, от уважения к древним титулам до утраты накопленного богатства.

Она, конечно, умирать не хочет, но и сути происходящего не понимает, потому не осознает – что ей следует делать ради спасения. Отсюда все эти попытки подписывать протоколы о сотрудничестве, акты об объединении и соглашения о взаимном ненападении со всеми вокруг. Хоть с чертом лысым, тут не до частностей, лишь бы выжить в надвигающемся хаосе.

Китайская Традиция, несмотря на индустриализацию и цифровизацию, была и остается Красным драконом, которому не одна тысяча лет. Он долго спал, потому приход «конкистадоров» не заметил, но потом проснулся, стряхнул их с себя и теперь возрождает «свой мир». А чтобы не заразиться «личинкой чужого», Китай строить вокруг своего «срединного мира» новую Великую стену. За которую он не намерен пускать никого. Ни чужие Традиции, ну чужие деньги.

И пока, надо признать, это ему удается. В том числе в виде постепенного отслоения от «Вашингтонского консенсуса» в виде постепенного создания собственных, независимых, денег.

В случае успеха китайская Традиция попытается закуклиться в рамках концепции Срединного мира, экономика которого окажется мало зависящей от импорта сырья или экспорта готовых товаров. Как долго этот китайский дзен продлится – вопрос второй.

Когда-нибудь внутренние ресурсы там исчерпаются. Не столько сырьевые, сколько людские. В смысле – доля бедных в общем населении, за счет вытягивания которых на уровень «среднего класса» можно обеспечивать стабильность общего экономического роста и сохранять достаточную работоспособность социальных лифтов.

Тогда, или экспансия или стагнация. Если в тот момент не найдется какой-нибудь достижимой новой планеты, годной для колонизации, первый вариант означает неизбежность попытки развязывания Китаем экспансионистской войны на Земле. С каким шансом на успех – сильно будет зависеть от конфигурации возможностей сторон на тот период. В противном случае начнется неизбежная внутренняя деградация, в сущности, означающая тоже войну, только уже внутреннюю гражданскую.

Остальные две старые цивилизации – русская и условно арабская – также относятся к традиционному типу мировосприятия. Но они отличаются между собой по ряду базовых императивов.

Арабская, с одной стороны, как Традиция, более древняя, значительно более стойкая и устойчивая, но и еще слишком недалеко ушедшая от родоплеменной картины устройства социальных отношений. Поэтому у них плохо с промышленным производством, накоплением, освоением и развитием технологий, а также воспроизводством финансов. Они не достигли даже необходимой степени внутренней культурной однородности, чтобы начать формировать территориальное осознание капиталистического уровня.

Как Традиция, она существует лишь потому, что не испытывает внешнего демографического давления, потому не подвергается наступательной культурной диффузии, способной разрушить фундамент их понятийного существования – восприятие конкретной земли как безусловно «своей».

Но в принципе такой фундамент довольно разрушим. Во всяком случае, евреи сумели выбить палестинцев из земель, которые те считали навечно своими, всего чуть более чем за 70 лет, то есть за срок активной жизни всего трех поколений.

В отличие от арабов, русская Традиция гораздо более внутренне цельная, но в то же время она обладает недостаточным для устойчивого самостоятельного авторкичного существования экономическим базисом.

Потому, в принципе, надо признать, что про метания России в исходной статье обозначено верно. По ряду причин Русская Традиция сильно утратила во внутренней устойчивости, заметно заразившись идеей о своей принадлежности к какому-то большому внешнему миру.

Сначала в религиозном смысле переняв стороннюю для себя божественную концепцию, а потом, решив считать себя частью Западной Цивилизации. Тем самым принизив масштаб собственной Традиции до уровня лишь осколка Традиции Западной.

Именно отсюда вытекают все эти многовековые стремления с Западом или на равных слиться или ему право считаться равным безоговорочно доказать. В том числе тем, что философы порой именуют «Красным проектом».

Другой вопрос, что все это российской цивилизационной самости нисколько не отменяет. Более того, чем дальше развиваются исторические события, тем очевиднее и неоспоримее становится самостоятельность и самобытность российской Традиции.

Но это же порождает фундаментальную проблему. Хоть мы и привыкли считать себя богатыми, российская ресурсная база в реальности бедная. Особенно в части численности населения и динамики его роста, а значит емкости внутреннего рынка, определяющей принципиальный инвестиционный масштаб внутренних финансов.

В таком положении у русской Традиции сейчас есть плюсы и минусы. Бедность ресурсов не позволяет идти по китайскому пути. Надо создавать уникальный свой, но сделать это у России пока не получается.

До недавнего времени причиной неудачи являлось постоянное подсознательное равнения изрядной доли социума и правящей элиты на гораздо более развитый Запад. Многим казалось, что там живут такие же люди, как мы, только их жизнь устроена (организована) гораздо лучше, от того она еще и существенно богаче.

С одной стороны, это способствовало вымыванию через эмиграцию заметной доли собственного активного грамотного населения, с другой – вело к интеллектуальной деградации оставшейся части социума и правящей элиты. Просто потому, что развиваться одновременно на Запад равняясь и в то же время его отрицая, успешно развиваться невозможно.

Но тут, как в народной поговорке, не было счастья, да несчастье помогло. Разрушение «такого же как у нас» понятийного мира западной Традиции в настоящее время происходит так быстро, а формируемые реалии в новой Традиции настолько отвратительны, что Запад быстро перестает восприниматься обществом как нечто с нами общее. Процесс начался слишком недавно, чтобы привести к достаточному уровню ментального сдвига в социуме, но достиг такого масштаба, когда сам этот сдвиг уже ощущается отчетливо.

И мы на него реагируем верно. Постепенным культурным отслоением от Запада с ускорением формирования собственной экономической базы. С достаточно большими шансами на успех. Хотя путь предстоит еще долгий. Не исключающий жесткого обострения противостояния с новой Традицией Запада. Равно как и попытки его старой Традиции решить проблему своего выживания за наш счет.

И это все уже конечно совершенно не капитализм. Во всяком случае совершенно точно не «инклюзивный». «Инклюзивный» кончился вместе с гибелью государства доминирующего среднего класса.

Русстрат