Китай отомстил Западу за свою принцессу

Перед нами сюжет на тему «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Хотя Восток в данном случае честно старался: речь о вышедшем на экраны в Китае фильме «Проклятье Турандот».

Вся проблема с Турандот в том, что по пьесе она — китайская принцесса, но ведет себя немыслимым для настоящей китайской принцессы образом. По крайней мере, в самом Китае этот шедевр европейской культуры всегда вызывал восхищение, но одновременно и кривую усмешку. Что же за странность такая — дочь императора, которая поставила условие: претендент в будущие мужья должен отгадать три ее загадки, иначе голову долой. И это не шутки, на крепостной стене несколько голов на пиках уже торчат, пишет РИА Новости.

Мы, кстати, говорим о персонаже, прочно вошедшем и в нашу культуру. Принцессе даже стоит памятник на Арбате — ну не совсем ей, а Юлии Борисовой в роли Турандот. Речь о пьесе, сделавшей великим один из лучших наших театров — Вахтанговский. И на нашей сцене, естественно, все то же: дочь императора не то чтобы феминистка и мужененавистница, но головы рубит на полном серьезе.

Казнить за неспособность отгадать загадку? Но в последние пару тысячелетий китайской истории ни одна дочь императора, как и сами императоры, таких шуток себе бы не позволили. То были люди, повязанные миллионом этических правил, за соблюдением которых следил весь двор. Ведь император должен подавать пример чиновникам, они — прочим подданным. Вдобавок среднему обитателю Запада было бы интересно узнать, что в этой стране еще при династии Тан были эксперименты по отмене смертной казни, опять же по этическим соображениям. Что отражено в тогдашнем «Уложении о наказаниях». Зато все это знает каждый китаец, так что неудивительно, что в стране наконец решили привести всемирно известного персонажа к историческим реалиям.

И что же они в итоге сделали? Для начала все происходящее — это фэнтези, и не в историческом Китае, а как бы в вымышленной волшебной стране. Проблема принцессы оказалась в том, что ей на день рождения подарили три браслета, которые и превратили ее в злобную и антигуманную тварь. А принц Калаф, соответственно, ее от этого проклятья избавляет.

Далее — авторы фильма делали его не столько по пьесе Карло Гоцци (которая и была поставлена у нас), сколько по основанной на этой пьесе опере Джакомо Пуччини. А это произведение в стране хорошо известно — в том числе потому, что однажды, в 1998 году, его исполнили в Запретном городе Пекина, то есть там, где якобы действие и происходило. Да и вообще, в государстве, где до 100 миллионов человек изучают классическую музыку хотя бы в виде краткого курса, можно было ждать хорошего отклика от публики. Тем более что Пуччини, искренне думая, что пишет о Китае, использовал в опере несколько китайских мелодий. И вот авторы фильма немножко подработали Пуччини, то есть взяли у него то, что им подходило.

В общем, замысел был хороший, но почему-то у вышедшего в октябре нового фильма и довольно слабая касса, и много критиков. В причинах феномена пытаются разобраться. Может быть, дело в том, что восточную принцессу (играет ее Гуань Сяотун) спасает от проклятия блондинистый представитель Запада (Дилан Спраус)?

Но тут выяснилось, что кино не понравилось некоторым и в США. Критик New YorkTimes обвинил авторов фильма в том, что они держатся за расовые стереотипы и присваивают чужую культуру — и это на фоне растущих антиазиатских настроений в Америке. То есть обвинил китайцев в том, что они работают против своих. Бред, но это же Америка.

Что за проклятье преследует бедную Турандот? Возможно, дело в тайне ее происхождения. Первым описал историю с женихами и загадками, видимо, классик персидской поэзии Низами в XII веке. И понятно, что его представления о дальних странах были, мягко говоря, сказочными. Более того, где вы видели такое китайское имя, как Турандот? А вот для Низами все было ясно: это «дочь Турана», а Туран — никоим образом не Китай, а Средняя Азия. Кстати, это и сегодня женское имя в Иране.

Но путаница еще усилилась в 1762 году, когда за дело взялся Гоцци. Он, понятно, тоже не разбирался в тонкостях далеких цивилизаций, добавил в сюжет несколько неизменных итальянских персонажей-клоунов из комедии дель арте, но при этом национальная принадлежность героини уже однозначна.

А дальше был Пуччини (опера 1924 года), который в странах Азии — что в Японии («Мадам Баттерфляй»), что в Китае («Турандот») — понимал столь же немного. Он в данном случае писал лишь о том, что настоящая любовь способна растопить даже ледяное сердце. И как-то не догадался проверить: а правда ли в той стране члены высочайшей фамилии рубили головы направо и налево, но это никого не удивляло?

И в итоге получился типичный западный стереотип восприятия Поднебесной империи. Она в XVIII веке вообще была популярна в спорах о правильном поведении верховной власти на пару с такой же мифологизированной Турцией. Вольтер и его коллеги постоянно ссылались на всевластных азиатских владык, имея в виду совсем других — своих властителей.

И вот несчастные представители западной цивилизации на уровне подсознания уже который век считают, что на Востоке помещаются деспотические диктатуры, где любая принцесса может приказать снести голову жениху и никого это не удивит. Безумные эти идеи плавно распространяются и на сегодняшние не менее безумные стереотипы насчет Азии современной. Не говоря о том, что и в отношении другой империи, Российской, те же стереотипы переходят из века в век вне всякой связи с реальностью. И никто пока что не нашел способа снять с народов мира вот это «проклятье Турандот» — когда они воспринимают друг друга так же, как в XVIII, если не вообще в XII веке.

Хотя китайские кинематографисты, как видим, попытались двинуться в этом направлении, но зависли в какой-то фантастической точке между реальными и вымышленными империями, не удовлетворив ни Восток, ни Запад. Правда, они успешно превратили Турандот в ни в чем не виноватое создание без рода и племени, но при этом с хорошеньким китайским личиком.

Дмитрий Косырев