Сорок лет под санкциями. Как удалось выжить Ирану

Из-за военной операции на Украине западные страны ввели жесткие антироссийские санкции. В ЕС говорят о "тотальной экономической войне", предрекают крах финансовой системы. Примерно так же в свое время поступили с Ираном, но страна выжила. Насколько пример Тегерана может пригодиться Москве, разбиралось РИА Новости.

Удар по Тегерану

Финансовая война Тегерана с Западом началась более 40 лет назад. Исламская революция 1979 года свергла шаха Резу Пехлеви, считавшегося американским ставленником. К власти пришло шиитское духовенство во главе с аятоллой Хомейни. Революционеры захватили американское посольство и потребовали от Вашингтона выдать бывшего правителя, а также вернуть вывезенные им богатства.

Закупки иранской нефти тут же прекратили, вклады в американских банках заморозили, запретили продажу продукции военного назначения. После разрыва дипотношений ввели эмбарго на весь экспорт, включая продовольствие и лекарства.

После этого одни санкции отменяли, другие вводили. Причины озвучивали разные — нарушение прав человека, развитие ракетно-ядерной программы, поддержка терроризма.

Иран отключили от SWIFT, отрезали от западных банков, международных платежных систем (там до сих пор нет Visa и MasterCard), запретили операции с долларами. Лишили доступа к технологиям, инвестициям. Активы ЦБ заморозили.

Добыча нефти и экспорт обрушились. Если до исламской революции из недр извлекали больше шести миллионов баррелей в день, то в 2020-м — около двух. Дорожали продукты и товары. Экономика впала в рецессию.

После первого раунда санкций в 1980-е ВВП сократился на 25 процентов, примерно такой же была инфляция. И с тех пор в стране ничего не дешевело, а рост зарплаты не поспевал за ценниками. Исключение — лишь короткий период 2016-2017-го, когда экономика начала возвращаться на глобальные рынки.

В 2015-м Тегеран заключил сделку со странами "шестерки": в обмен на сворачивание ядерной программы пообещали постепенную отмену ограничений. ВВП увеличился на 13 процентов. Но пришедший к власти в США Дональд Трамп вышел из этих договоренностей и усилил давление. Всего Вашингтон ввел против Ирана больше 950 санкций, затронувших все экономические отрасли.

Риал обесценился, инфляция подскочила на 60 процентов, ВВП упал на шесть пунктов. Медикаментов не хватало — даже самых необходимых, это особенно сказалось на онкобольных. Но краха, на который рассчитывали в Белом доме, не случилось. Экономика справилась, а через пару лет начала расти. В прошлом году — на 3,1 процента, в этом ожидают 2,4.

Без доступа к зарубежным финансовым рынкам и вливаний в инфраструктуру о высоких темпах развития говорить не приходится. Тем не менее Тегеран приспособился к жизни под санкциями, наладил импортозамещение и переориентировал рынки.

Опыт для России

Иранцы на волне высокой инфляции и ограничений на вывод капитала за рубеж массово вкладывали в отечественное производство. Местные инвесторы спасли компании от банкротства, и три года назад Тегеранская биржа стала самым быстрорастущим фондовым рынком в мире.

Через серых посредников из ОАЭ и Турции наладили поставки новинок западных производителей, включая айфоны, научились отправлять деньги за рубеж, западные сервисы заменили местными аналогами: Cloob — вместо Facebook, Aparat — вместо YouTube.

Россия сейчас в похожей ситуации. И пример Тегерана показывает, что доступа к привычным технологиям и товарам страна, скорее всего, не лишится.

Празднование 43-й годовщины революции 1979 года, на площади Азади (Свободы) в Тегеране

Иранского сценария с гиперинфляцией и обрушением валютного курса можно избежать. Десять лет назад ВВП Ирана составлял 600 миллиардов долларов, у России — полтора триллиона, к тому же больше международных резервов и доходов от налогов, а зависимость от нефти меньше.

"Иран живет под гораздо более жесткими санкциями уже больше сорока лет. Это замедлило экономический рост, уровень жизни не столь высок, как мог бы быть. Но там нашли способы обходить барьеры, обеспечили население лекарствами и продуктами. А у нас довольно прочные контакты с китайскими и индийскими партнерами, к тому же западные страны пытаются искать "санкционные исключения", чтобы минимизировать удар по ним самим", — отмечает эксперт международного дискуссионного клуба "Валдай" Фархад Ибрагимов.

Жители Тегерана идут по одной из центральных улиц в медицинских масках

Доступ к западным энергетическим рынкам сохранился. За последние восемь лет Россия стала более устойчивой к жестким ограничениям. С 2014-го часть отраслей переориентировали на импортозамещение, создали внутренний аналог SWFT, ЦБ вывел значительную часть резервов из западных государств.

"Иранский опыт говорит о том, что у всех систем, поддерживающих экономическую деятельность, должны быть отечественные аналоги — это как перевести промышленный объект на резервное питание. Платежная система, соцсети, альтернативный онлайн-магазин с популярными приложениями и тому подобное. Но полное импортозамещение невозможно — иранская политика экономики сопротивления это доказала, поэтому важно иметь разнообразные цепочки поставок как обычных товаров, так и некоторых технологических решений", — подчеркивает научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМИ МГИМО Адлан Маргоев.

Люди на центральном рынке в Тегеране

При этом нельзя не учитывать то, что у Ирана с Россией совершенно разные условия и экономические позиции, географическое положение, наконец, климат. Да и Запад не будет полностью повторяться — придумает новые способы ударить побольнее.

Иран не свалился в плановое хозяйство — остался рыночной экономикой. По индексу человеческого развития Тегеран с 2005 до 2019-го поднялся на 28 строчек, заняв 70-е место в мире, на семь лет — до 77 — увеличилась ожидаемая продолжительность жизни. Помимо этого, население выросло на 22 процента. Грамотность среди молодежи почти абсолютная.

Экспорт нефти переориентировали на КНР. Пекин стал главным торговым партнером Тегерана, на втором месте — ОАЭ, потом — Индия и Турция. Через китайцев иранцы получают доступ и к технологиям. А криптовалюта стала частью национальной финансовой системы, майнинг приносит сотни миллионов прямых доходов. За десятилетия санкций Иран не раз продемонстрировал: если есть препятствие — найдется и путь, чтобы его обойти.

К тому же российская экономика, в отличие от иранской, настолько интегрирована в мировую, что любой удар по ней эхом отзовется на мировых рынках — что уже видно по ажиотажному спросу на топливо, пшеницу и удобрения.

Ксения Мельникова