МОЛЧАНИЕ «АЛЬФЫ»

фото: РИА Новости

Тридцать лет тому назад, осенью 1993 года, на приказ Ельцина уничтожить защитников Верховного Совета элита отечественного спецназа ответила демонстративным молчанием. В результате они и кровь не пролили, и страну уберегли от гражданской войны.

Срочный вызов

Вскоре в зал, где собрались спецназовцы, вошёл Борис Ельцин и произнёс фразу, которая теперь уже стала достоянием истории: «Надо покончить с красно-коричневыми…». Отметьте, не с террористами, не с врагами, а с людьми других убеждений. По сути, это был приказ начать гражданскую войну.

Невыполнение приказа для людей военных — ситуация в принципе невозможная. А выполнить приказ, значит пролить кровь, кровь соотечественников. И командир «Вымпела» генерал Герасимов отважился сказать, что при штурме Белого дома пострадают невинные люди. На что Ельцин угрюмо отрезал: «Там нет невинных людей».

По приказу Барсукова выдвинулись к Белому дому. Остановились у зоопарка, откуда слышалась интенсивная пулемётная стрельба. Герасимов перемахнул через бетонный забор и замер: по беговой дорожке накручивал круги бронетранспортёр и вёл огонь во все стороны без разбора. Уже лежал один убитый и корчился от боли раненый, попавший под пулемётную очередь.

Герасимов приказал принести гранатомёт: «Этот сумасшедший перебьёт всех вокруг, если не остановить». Он понимал, что у пулемёта на БТР, скорее всего, неадекватный человек. Прицелился сначала в башню, потом в колесо — два попадания, и машина замерла. Когда вытащили из БТР майора, тот дрожал и не мог произнести ни слова. Позже удалось выяснить, что бронетранспортёр был из софринской бригады внутренних войск, а у майора произошёл нервный срыв и он расстреливал всех подряд, считая, что его хотят взорвать.

А Белый дом был окружён толпой зевак. Находясь в таком окружении, командиры и бойцы «Альфы» и «Вымпела» напряжённо искали выход из ситуации. С одной стороны, есть приказ президента и усилия Барсукова всеми правдами втянуть спецназ в события вокруг парламента, с другой, надо было учитывать, что защитники Верховного Совета тоже вооружены. Поэтому всем было предельно ясно: штурм Белого дома — это гражданская война в центре столицы.

Тем временем начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков приказал подогнать боевые машины пехоты. Сформировали экипажи, один от «Альфы», другой от «Вымпела». БМП с «вымпеловцами» пошла со стороны американского посольства, боевая машина с «альфовцами» — с противоположной стороны.

Вспоминает сотрудник группы «А» Юрий: «Наша БМП вышла в тыл Белого дома. Картина предстала ужасная: стоят какие-то шалашики, палатки, люди обросшие, человек сорок. Кто они?.. В общем, приехали, осмотрелись. Из Белого дома не стреляли. Огонь вели из соседних домов. Мы вышли с Геннадием Сергеевым из БМП, чтобы помочь раненым. По дороге — один мёртвый, второй… Наткнулись на солдатика в бушлате. У него ранение в бедро. Берём его, несем. Попадаем под огонь снайперов. Геннадий ойкнул, выпустил ноги солдата, сначала сел, потом упал на спину: «По-моему, меня зацепило». Загрузили Гену в БМП и рванули. Пока ехали, он стал холодеть. Я уши ему растирал, а у него взгляд уже туманный, не разговаривал, не стонал.

Выехали к магазину «Олимп», где стояли машины скорой помощи. Там медики стали его осматривать. Спрашиваю: «В какой госпиталь его повезёте?» А врач посмотрел на меня и тихо так отвечает: «В морг». Так погиб Герой России боец группы «А» Геннадий Сергеев».

«Я верю этому полковнику»

«В этой драматической ситуации, — вспоминал генерал Геннадий Зайцев, — надо было что-то срочно предпринять. И тогда у нас, у старших офицеров «Альфы», возникла идея: вступить в переговоры с руководителями обороны Дома Советов, гарантировать всем защитникам парламента беспрепятственный выход из здания под контролем сотрудников группы «А»».

На ступенях Белого дома появились сотрудники группы «А». Все были без оружия. Так началась операция, роль которой в судьбе страны, пожалуй, до сих пор не оценена. Было решено закончить противостояние, не проливая крови — под гарантии неприкосновенности вывести из Белого дома тех, кто сложит оружие.

Начальник отдела подразделения «Вымпел» полковник Сергей Проценко вспоминал: «Я со своим отделом выдвинулся вдоль здания к центральному входу. Поднялся с цент­рального входа на второй этаж. В зал, где сидели депутаты, не входил, остановился в дверном проёме и стал их уго­варивать покинуть Белый дом. Потом пошли на четвёртый этаж к Руцкому. На­встречу вышли офицеры с автома­тами. Про­водили меня к Руцкому. Разговор шёл в окружении депута­тов. Обстановка напряжённая. Они нервничают, я нервничаю. Как мог убеждал: главное, вывести людей, чтобы никто не погиб. Было много вопросов, опасений — мол на выходе их собираются расстрелять… Словом, мне не до­веряли.

Перелом произошёл после того, как Сажи Умалатова сказала: «Я верю этому полковнику»».

Вот так работали бойцы «Вымпела» и «Альфы»: уговаривали, убеждали, обещали, давали гаран­тии, на которые, в общем-то, не были уполномочены. При этом случалось всякое, бывало, когда и ствол пистолета упирался в висок.

Но уговорить защитни­ков Белого дома полдела. Спусти­лись на первый этаж, а что дальше, как теперь обес­печить людям обещанную безопасность?

Когда Руцкой, Хасбулатов и ещё несколько десятков человек спустились в фойе первого этажа, полковник Проценко быстро оценил ситуацию и понял: их никто не ждёт. А люди тем временем подходили и подходили. С трудом удалось связаться по рации с генералом Зайцевым. Тот попросил подождать. Ожидание затянулось. Дело к вечеру. Обстановка накалялась. Толпа требовала автобусы, слышались выкрики: «Не пойдём! Будем стоять до последнего!»

Проценко вновь просит автобусы. Наконец, появляется Коржаков. Его охрана бросается обыскивать защитников Белого дома. Люди возмутились. Пришлось Проценко, чтобы не случилось беды, поставить на место коржаковских охранников. В это время подошёл автобус, куда посадили Макашова, Хасбулатова и Руцкого. Следом с видом победителя в салон поднялся Коржаков. Автобус двинулся в Лефортово.

Но в Белом доме ещё оставались люди, когда со стороны гости­ницы «Мир» неожиданно ударил гранатомёт, который поддержали пулемёты, танки на мосту. Испуганные люди разбегались, падали, прятались кто где мог. Кому понадобилась столь гру­бая провокация, на этот вопрос до сих пор ответа нет.

Большие опасения вызывала и милиция. От них можно было ждать чего угодно: потоком шла дезин­формация, будто захваченных сотрудников милиции расстреляли в Белом доме. Вот милиционеры и зверели.

Тем временем с верхних этажей спускались люди. Казалось, опасность миновала. И вдруг озверевшая толпа прорвала оцепление и ринулась на защитников Верховного Совета. Минута-другая, и на площади у Белого дома будет кровавое побоище.

Дмитрий Михайлович оглянулся, вокруг никого, его ребята ещё не вышли из здания. К счастью, рядом оказалась группа людей в чёрных комбинезонах. Скорее всего, омоновцы.

— Подполковник! — крикнул генерал Герасимов старшему из них, — быстро задержите.

Омоновцы среагировали моментально: вытянулись в шеренгу и дали очередь из автоматов поверх толпы. Передние остановились. Ещё одна автоматная очередь над головами, и уже толпа бежит в другую сторону. Расправа с защитниками парламента не состоялась.

Два литра водки

Когда стало ясно, что основные задачи выполнены, бойцам спецподразделений приказали вернуться в Кремль. Только прибыли,
генералов Герасимова и Зайцева вызвал начальник Главного управления охраны, который пребывал в приподнятом настроении. Ещё бы, победитель…

— Благодарю за службу, — отчеканил Барсуков, — и выставил на стол двухлитровую бутылку водки. — Подарок от меня.

И эта «награда» оказалась весьма кстати. Выпили и почти мгновенно уснули. улеглись спать. Всё-таки трое бессонных суток.

А через несколько дней начались разборки. Спецназовцам припомнили всё: и каждое слово наперекор, и молчание в ответ на приказ Ельцина штурмом взять Белый дом. 6 октября был подготовлен указ об увольнении Героя Советского Союза генерал-майора Геннадия Зайцева. А вот Герасимова не тронули, чтобы не наделать ещё больше шума, не вызвать тотального недовольства. Однако «Альфу», к тому времени уже широко известную, только отодвинули в тень, а вот на «Вымпеле» отыгрались по полной мерке — элитное спецподразделение, куда собирались лучшие из лучших оперативники, передали в милицию. Генерал Дмитрий Герасимов переходить в милицию естественно отказался.

«Возвращаясь к событиям октября 1993 года, — напишет позже генерал Геннадий Зайцев, — я задаю себе один и тот же вопрос: всё ли мы сделали в той ситуации? Да, всё. Локальная гражданская война в самом центре российской столицы была сведена на нет. То, что требовал от нас Ельцин, эта задача была выполнена, но выполнена не так, как, наверное, хотелось бы президенту и его окружению.

…Однако тут, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет».

Михаил Болтунов, zvezdaweekly.ru