Криптоэкономика нации

Наверное, гривна каким-то загадочным образом связана с биткоином, поскольку как только у криптовалюты начинается тренд на снижение, то сразу же первой реагирует валюта нации. А других причин для колебаний курса я лично не вижу. Глава Национального банка Смолий что-то говорит о «действии сезонных факторов». Ну там пожары в Калифорнии, месячные у собаки Клинтон (даже не знал о подобном явлении до выступления главы Нацбанка), сезон отпусков у банкиров Буркина-Фасо и так далее. Вряд ли. Гривна занесена в реестр самых сильных и стабильных валют наблюдаемой части вселенной. Факт.

И тут бах! 27. За один американский санкционный доллар. А еще недавно было 25. Перед этим – 28. Все дело в биткоине. Он растет – гривна растет. Он падает – она падает. И наоборот. А чем еще объяснить данный феномен? Все понимают, что гривна может очень быстро упасть, поэтому доверие к национальной денежной единице постоянно растет. Она же не привязана к таким пошлым вещам, как ВВП, рост макроэкономических показателей, импорт-экспорт. Налицо все признаки настоящей криптовалюты. Вы понимаете, как можно платить шесть тысяч с копейками баксов за голый шифр, намайненный с помощью видеокарты, прикрученной с помощью скотча к телефону на «Андроиде»? Вот и я не понимаю. Тем не менее, на подобном алгоритме базируется курс национальной денежной единицы нации. Еще и сентябрь с его традиционными катаклизмами и массовыми бунтами «бляхарей» не наступил, а начались интересные и увлекательные колебания на межбанке. 

Обожаю читать названия новостей на ленте «Украинской правды». Между лидами о том, как в США распинают Манафорта за деньги «Партии регионов» красной строкой полутрезвого редактора проходят следующие заголовки: «Гривна прекратила падение», «Ситуация стабилизировалась, но курс упал ниже психологической отметки», «Тренд на падение прекратился, гривна укрепилась на 5 копеек», «Обвал курса прекратился, но падение продолжилось», «Аналитики говорят о потенциале роста национальной денежной единицы». 

Обычному человеку вообще не понять в чем тут дело. Но после четырех лет европейского процветания, крепко замешанного на безвизе и платных туалетах в Германии, обычные люди у нас практически перевелись. Поэтому Национальный банк рапортует о населении, которое вдруг принесло в банки 17 миллиардов гривен. Начался расцвет финансовой системы нации, совпавший с падением биткоина. То есть гривны. 

Естественно, никого у нас это не волнует. Вы не найдете ни одного панического комментария по поводу преодоления гривнобиткоином психологической отметки «27». Нация сохраняет полное спокойствие и обсуждает перспективы предоставления томоса, а также шансы Вакарчука победить Гриценко. Рост цен на продукты питания, подорожание бензина и автогаза вообще не является темой для дискурса. Срабатывает какой-то интересный защитный психологический механизм. Фрейд его называл «подавлением». Сознание отправляет травмирующую негативную информацию в область подсознания. Иначе носитель данного сознания может банально е…ся. Курс гривны – классический пример. Ведь все понимают, что никаких оснований для укрепления покупательной способности населения и экономического процветания нет и быть не может. Однако игры на курсе, когда виртуальную валюту роняют до 27, а затем укрепляют до 25 по-прежнему воспринимаются как «объективные экономические процессы». Якобы работают некие «рыночные регуляторы», а не барыги, «стригущие маржу». В девяностые годы прошлого века все было гораздо честнее: как начал падать рубль, превратившийся затем в купоно-карбованцы, так ничем это падение ограничить не могли. Теперь же появились эффективные средства зомбирования, которые имитируют как бы реальные экономические процессы. Все дело в том, как подать информацию. 

Когда автогаз подобрался к отметке 14 гривен за литровую емкость, бесстрашные антикоррупционеры в лице Сергея Лещенко обвинили Виктора Медведчука в «монополизации рынка газа в Украине» и «искусственном завышении цен на голубое топливо». Вопрос действительно очень болезненный, поскольку больше половины автомобилей древней нации работают на газу. Мы же очень любим природу и проявляем природную хитрость – переводим машины на газ. «Лексус», заправляющийся газом на заправке, вовсе не редкость. Обычное зрелище. Как и «мерседес»-джиэлька. Даже я привык, хотя поначалу терзали смутные сомнения: зачем покупать авто за сотню тысяч евро, чтобы потом экономить на бензине? Потом ничего, попустило.