© РИА Новости / Виталий Аньков
Анализ боевых действий на Украине в ходе СВО показывает, что развитие воздушных и морских дронов – ключевой элемент современной войны. И его значение в будущих конфликтах будет только возрастать. Главные факторы – низкая себестоимость по сравнению с классическими видами вооружений; маневренность и большая вариативность в применении; на порядки более низкая стоимость в производстве, чем объектов для атаки.
Уже сегодня дроны обеспечивают превосходство в разведке, ударах и РЭБ, минимизируя риски для военнослужащих. Автономные роевые системы и ИИ выводят боевую эффективность на качественно новый уровень, в то время как морские дроны трансформируют военно-морскую стратегию — от контроля акваторий до противолодочной обороны.
Направления развития боевых летающих дронов
Роевая тактика. Синхронизированные группы дронов (от десятков до сотен единиц), управляемые ИИ, способные атаковать автономно, подавлять ПВО и проводить разведку. Преимущество: массовость, сложность перехвата, адаптивность к угрозам.
Стелс-технологии и малозаметность. Улучшение форм корпусов, радиопоглощающих материалов, снижение тепловой и акустической сигнатуры. Активное использование пассивных сенсоров и алгоритмов малозаметного проникновения.
Автономность и ИИ. Полный отказ от ручного управления в критических фазах миссии. Машинное обучение для распознавания целей, принятия решений в реальном времени и противодействия электронной борьбе (РЭБ).
Многофункциональность. Дроны-носители для мини-дронов, противодроновых сетей, электронных помех. Возможность перепрофилирования в полёте (с разведки на удар или РЭБ).
Энергоэффективность и длительность полёта. Гибридные двигатели (электрические + ДВС), водородные топливные элементы, беспроводная зарядка от наземных/воздушных платформ. Дроны-«беспилотные танкеры» для дозаправки в воздухе.
Высокоточное оружие и нелетальные системы. Миниатюрные управляемые ракеты, лазерное оружие, микроволновые излучатели для подавления электроники. Кинетическое оружие точного попадания (например, «дроны-камикадзе» с ИИ-наведением).
Разведывательно-ударный контур нового типа
СВО показала, что сочетание дешёвых разведывательных дронов с артиллерией и РСЗО создаёт практически непрерывный разведывательно-огневой контур. Корректировка в реальном времени, а также мгновенная передача координат целей обеспечивают точность огня, сопоставимую с высокоточными системами.
Массовизация
В отличие от высокотехнологичных, но дорогих платформ, дроны можно производить и терять массово. Это создало новый баланс между ценой средства поражения и ценой уничтожаемой цели: уничтожение танка или ЗРК дроном-камикадзе за несколько сотен долларов стало примером стратегически выгодного обмена. Доктринально это означает смещение в сторону «войны атритабельных систем», где количество и доступность оказываются важнее индивидуальной стойкости.
Уязвимость традиционных систем
Применение дронов в СВО обнажило уязвимость классических военных структур: склады, штабы, ПВО, колонны снабжения оказались под постоянной угрозой дешёвых и малозаметных аппаратов. Это заставляет пересматривать концепцию защиты – от эшелонированной ПВО к многоуровневой противодроновой обороне, включающей РЭБ, средства обнаружения и перехвата на тактическом звене.
БПЛА как фактор трансформации поля боя
Специальная военная операция продемонстрировала, что беспилотные летательные аппараты перестали быть вспомогательным элементом, а стали одним из центральных инструментов современного боя. Их массовое применение изменило саму архитектуру поля боя: разведка, наведение огня, удары по тыловой инфраструктуре, борьба с живой силой и техникой – всё это стало в значительной степени зависеть от дронов. Таким образом, БПЛА превратились из «экспериментального средства» в обязательный компонент военной доктрины.
Направления развития морских беспилотных кораблей (БЭК)
Модульность и специализация. Платформы-«носители» для различных миссий: противолодочные, минные постановки, разведка, ударные операции. Быстрая замена модулей (ГАК, радары, пусковые установки).
Автономные роевые системы. Координация групп БЭК для патрулирования, защиты акваторий или атак на надводные/подводные цели. Синхронизация с воздушными и наземными беспилотниками.
Стелс-технологии и живучесть. Корпуса с пониженной заметностью (радарной, тепловой, акустической). Распределённые системы управления для сохранения функциональности при повреждениях.
Длительность автономного плавания. Ядерные микрореакторы (для крупных БЭК), водородные топливные элементы, солнечные панели + аккумуляторы. Автоматические системы обслуживания и ремонта в море.
Противолодочная и противоминная борьба. БЭК с ГАК для обнаружения подлодок и донных мин. Рой дронов-сапёров для очистки акваторий.
Киберзащита и РЭБ. Защищённые каналы связи, квантовая криптография, алгоритмы против взлома. Установки для подавления спутниковой навигации и связи вражеских сил.
Ключевые тренды для обоих направлений
Сетецентричность: интеграция в единое поле боя (связь дронов с спутниками, кораблями, КП).
Адаптивность: ИИ для анализа угроз и смены миссии без команд извне.
Экономичность: снижение стоимости производства и эксплуатации при росте эффективности.
Скорость: гиперзвуковые дроны и БЭК для прорыва ПВО/ПРО.
Дроны становятся ключом к доминированию в гибридных конфликтах. Они обеспечивают разведку, точечные удары и РЭБ, минимизируя риски для живой силы и техники.
Роевые системы и ИИ – будущее войны: синхронизированные группы дронов способны подавлять ПВО, управлять боем автономно и действовать в сложных средах.
Морские БПЛА меняют стратегию ВМФ: от контроля акваторий до противолодочной борьбы, они дешевле кораблей и эффективны в сценариях санкционного давления.
Экономика и скорость: беспилотники сокращают затраты на операции и позволяют быстро наращивать присутствие в любой точке мира.
Гражданско-военная синергия: технологии дронов из оборонки интегрируются в логистику, мониторинг и МЧС, усиливая национальную устойчивость.
Стратегические выводы
Главный урок СВО заключается в том, что беспилотные системы изменили саму логику войны. Теперь решающим становится не только наличие крупных платформ (танков, самолётов, кораблей), но и способность насытить войска сетями дешёвых, но эффективных беспилотников, встроенных в разведывательно-ударные комплексы. Для военной доктрины это означает переход к концепции «системы систем», где дроны – не дополнение, а ядро нового боевого порядка.
Внедрение беспилотных технологий также стимулирует гражданский сектор, создавая синергию между оборонной промышленностью и отраслями логистики, мониторинга и спасения. В условиях санкционного давления и гибридных угроз инвестиции в эти направления становятся не просто перспективными, а жизненно необходимыми для технологического суверенитета России.
Победа будет за тем, кто совместит искусственный интеллект, роботизацию и скорость принятия решений.
Юрий Баранчик, политолог, замдиректора Института РУССТРАТ, шеф-редактор информагентства REGNUM, руководитель интернет-проекта «Империя»
