Большое интервью "Прапора" Первая часть.

Почти месяц назад ( 09 ноября 2014 г.) вышло видео интервью "Прапора".
Интервью получилось очень большое. Больше 1,5 часов! Понимаю, что сейчас мало кто может позволить себе выделить столько времени, чтобы внимательно это послушать. Но это интервью действительно очень интересное и важное! Как я уже говорил, "Прапор"-очень интересный, цельный человек. Он давний друг Игоря Ивановича. Познакомился с ним ещё в Приднестровье. "Прапор"принимал активное участие в боевых действиях в Новороссии. Трижды ранен за эту войну. Очень интересно послушать такого человека. Поэтому я попросил неравнодушных граждан помочь мне в текстовой расшифровке этой беседы. Очень удобно "пробежать" по диагонали текст. И по необходимости послушать какие-то моменты. Откликнулось несколько человек. Я выражаю им свою искреннюю благодарность! Особенно Ирине У. Спасибо! Вы сделали очень большую и важную работу!

Интервью очень большое. Я разделил его на несколько частей. Итак. Первая часть интервью.

00:00 Здравствуйте, уважаемые телезрители. Сегодня в гостях студии «АРИ-ТВ» легендарный ополченец «Прапор», Евгений Владимирович. Здравствуйте.
«Прапор»- Здравствуйте.

С.С. - Передачу эфира ведет Андрей Разумовский и Сергей Сысоев. Андрей, я предоставляю тебе право задать первый вопрос.

0:26 А.Р. – «Прапор», добрый день. Если позволите, мы будем сегодня обращаться к Вам по позывному. И Вас все знают, в первую очередь, по позывному. И мой первый вопрос про войну, которая сейчас происходит в Новороссии. Она не первая на вашем счету, до этого было Приднестровье, были другие горячие точки. Чем война в Новороссии отличается от тех, на которых Вы побывали?

0:52 «Прапор» - В деталях, она конечно отличается. Но по большому счету это… общее звено у них есть – это продолжение. Если с Приднестровьем… то это продолжение Приднестровья, где война шла за национальную идентификацию русского человека. Его хотели просто уничтожить этнически. Чтоб он забыл, что он русский, и принял ценности западного мира. Тогда то, это было для нас аморфно, просто на интуиции мы сопротивлялись, но сейчас то мы понимаем что это ювенале, это гомосексуализм, прочие эти гадкие вещи, которые чужды нашей культуре и нашему прошлому. Без прошлого то будущего не может быть, по любому. И на примере запада мы понимали, что это смерть. Самый яркий пример – это демография. Это смерть нации, смерть прежде всего продолжения. То есть человек в их мире посвящен только самому себе, живет для себя и после его смерти ничего не остается. Нам это чуждо, наше будущее – это наши дети, прежде всего, если примитивно это говорить. Вопрос более широкий, правильно, ответ на этот вопрос. Но самое главное – это все-таки вот это. Сопротивление западному миру.

2:06 А.Р. – В чем высший смысл войны в Новороссии? И с чем и ради чего, за что мы воюем?

2:12 «Прапор» - Прежде всего – это сохранение русской идентичности. Вся война началась с чего? Это, с незаконного прихода, с захвата власти в Киеве неонацистами. Не захвати они власть, не было б Крыма, не было б Новороссии, не было б СлАвянска. Сейчас в сентябре прошли бы нормальные выборы. И выбрали они б своего Порошенко или прочего, неизвестно кого бы они выбрали, да и бог с ними, нас уже сейчас данный вопрос не интересует. Но самый, почему все загорелось, этот мятеж, восстание русских – это из-за того, что к власти пришли неонацисты, публично, не стесняясь, пропагандируя и декларируя ненависть к русским и… Они не стеснялись говорить, что они уничтожат русских. Русских и русскую культуру.

3:03 А.Р. – То есть, в первую очередь, это война за русский народ, за русских людей, и далее уже за Русский Мир?

3:09 «Прапор» - Нет, изначально не за русский народ, изначально только за Русский Мир. Потому что Новороссия – это очень интернациональная территория. Там очень и очень много народов. Все национальные меньшинства, живущие на территории Новороссии, они на 100 процентов поддерживают русских. И они воюют за Русский Мир. Понимаете какая ситуация еще. Для многих, Россия с ее федерализмом, с ее льготами для национальных меньшинств на ее территории, с правовыми преференциями, где все нации могут сами реализоваться, не теряясь в Русском Мире, в том числе, в русской национальности. Как у нас, например, в автономной республике. Для них это пример, очень положительный пример. Все национальные меньшинства Новороссии думают, что они смогут реализоваться в этой стране. Например, был такой пример, когда вот, помните, сдалась бронегруппа 25-й бригады в Краматорске, когда 6 единиц техники захватили. Тогда повесили на антенны, в том числе, помимо флага Донбасса, повесили флаг России. Офицер, который отдал приказ о сдаче, он в обиженных чувствах: «А что вот повесили флаг России?» Я ему объяснил, что это как пример, как пример к чему стремятся люди, люди не хотят быть в составе России, хотя многие хотят, да. Но самоцели не было присоединить Новороссию к России. Но люди стремятся, это как пример. Это как свет в конце тоннеля, к чему надо стремится, к согласию и уважению других национальностей, как это происходит в России.

4:47 А.Р. – Скажите, на Ваш взгляд, то, что сейчас происходит в бывшей Украине. Та война, которая есть в Новороссии. Это война объявлена большой России? Или только какой-то локальный конфликт?

5:00 «Прапор» - Скажу так, да. Это предпосылка к большой, к третьей мировой войне. Хотя уже в самом процессе, потеряли… не цели, цель то осталась. Потеряли изначальный смысл, для чего было все сделано, понимаете? То, что кнопка, красная кнопка третьей мировой нажата была еще до Крыма, западным миром, это однозначно. Потому что не зря первое лицо страны…

5:38 А.Р. – Где точка отсчета? С чего все это началось, на Ваш взгляд?

5:41 «Прапор» - С переворота в Киеве, с захвата власти неонацистами. Началось с этого. Но сигналы о том, что это будет, были уже раньше. Потому что не зря Путин в течении двух лет предупреждал Запад о присутствии и наличие на его территории, ядерного оружия в руках. Просто не зря.
5:58 А.Р. – То есть объективные предпосылки уже сложились к этому моменту?

6:00 «Прапор» - Да. Просто уже западный мир вышел на финишную прямую, как ему кажется. Возможно, что в том числе и руководство страны, памятуя о 41-м годе, который над нами… трагедия 41-го года висит постоянно дамокловым мечом над любым руководителем России. Над любым руководителем. Возможно, он решил переиграть в этом вопросе Сталина, который проморгал 41-й год. И сделать какие-то превентивные шаги, чтобы обезопасить свою нацию, потому что, для любого руководителя на первом месте стоят интересы его нации, что бы мы не говорили об этом. Возможно, что на год-полтора, а быть может даже на месяцы, Путин отодвинул угрозу от своей страны, от своего народа.

6:50 А.Р. – Скажите, Вы уезжали из России, которая, на мой взгляд, сильно отличалась от того, что есть сейчас, в Крым. И спустя, достаточно приличный промежуток времени, вернулись обратно, сюда в Россию. Вот, на Ваш взгляд, сильно ли изменилось наше российское общество здесь, за вот этот вот период? Если изменилось – то как? И, не наблюдаете Вы, особенно в последнее время, определенную усталость общества от того, что происходит в Новороссии? От новоросских событий, от этого кризиса, который вот затягивается и затягивается дальше?

7:30 «Прапор» - Да, нет. Заметно было, конечно, воодушевление народа, многие люди осознали себя русскими. Хотя, скажем так, что до этого в России, многие не понимали по какому праву, малые народы имеют преференции на нашей территории. Недопонимали этого. И не понимали…. Плюс к этому нагнетали эти чувства необдуманные поступки представителей малых народов, скажем так, которые… маргинальные их элементы, которые здесь просто специально бедокурили, специально убивали, насиловали, возможно, специально провоцировали за деньги, а может просто по своей сути. Я хочу сказать, что глядя на положение русских… Здесь в России русские наконец поняли, что русские в других странах, они тоже национальное меньшинство. И надо уважать их, и чтобы уважали тебя, нужно вести так, как ты хочешь, чтоб с тобой себя вели, понимаете? Поэтому, например, не удивительно, что во время Донецких событий, примерно полгода национальный вопрос в России вообще сошел на нет. Его не обсуждают категорически, потому что многие русские поняли, что мы стали ориентиром для других народов. Мир и покой важней для нас разборок на каком-то там этническом уровне.

9:00 А.Р. – «Прапор» вы один из немногих людей, кто знал Стрелкова еще до Крыма, до СлАвянска, до Донецка, то есть, до того времени, когда его имя, без преувеличения, стало легендарным. И вот на Ваш взгляд, это очень многих интересует, на самом деле интересует, сильно ли отличаются два человека, Стрелков до начала событий на Украине и Стрелков сегодня? И каков он, Ваш Игорь Стрелков, человек, которого знаете не один год?

9:33 «Прапор» - В Приднестровье, в 92-м году, я его встретил, он только что окончил институт исторический в Москве, но это был такой романтик, в ГДР-вском камуфляже в рисочку, в берете вольного художника, скажем так. Худой, высокий парень, идеалист. Конечно, на него отпечаток наложила служба, он стал более гибким. Тогда он был максималист вообще, у него максимализм, порядочность вошли… в абсолют он ввел это дело.

10:10 А.Р. – Он по-моему остался максималистом в значительной степени.

10:11 «Прапор» - Ну, в значительной степени, но каким-то более гибким он стал, конечно. Там же в Приднестровье это было вообще в абсолют у него возведено, до неприличия. Некоторые вопросы… он был не гибок, вообще с ним тяжело было на некоторые вопросы общаться. Скажем так. Очень щепетилен в отношениях, своих… к людям. Очень щепетилен. За друзей несет ответственность. Если он познакомил, привел друга в семью к кому-то, познакомил... Он на всю жизнь считает, что он ответственный за этого человека. Я видел такие прецеденты, где человек повел себя не очень хорошо, а он человека познакомил, в эту семью ввел. Ему было очень горько, он очень сильно переживал. Для меня вообще удивительно, что так сильно переживающий чужое горе человек, до сих пор еще живой, как сердце его выдерживает. Я видел как ему тяжело, каждая смерть, каждое, скажем так, предательство, как сильно его ранит.

11:10 А.Р. – Он пропускает все через себя.

11:11 «Прапор» - Всё через себя. Я ему сколько раз говорил: «Так нельзя». Скажем так, у меня сердце более каменное, что ли, чем у него. Может детство такое сложилось, что… Пришлось, как говорится, немножко побродяжничать по необъятным просторам нашей страны. Он же все через себя пропускает, это все проходит у него через сердце. Я если человека убили, вот сына бойца, и глаза закрою, например, в СлАвянске люди не воевавшие, я с удивлением увидел, что только я закрываю глаза у мертвых наших ребят. То есть везут долго, целых полдня лежат с открытыми глазами. Подойдешь, глаза закроешь, людям рассказал для чего это надо, это зеркало в загробный мир, можно сказать. Есть такая традиция – закрывать глаза мертвым. По волосам поглажу. Поговорю. Но динамика войны, боя, уже заставляет забывать через пятнадцать минут про этих людей. Он же, вечером случилась смерть человека, он еще утром за чаем вспомнит, побелеет…
12:15 А.Р. – Не переключается, тащит за собой...

12:17 «Прапор» - Очень тяжело, очень тяжело переживает все это. Очень тяжело. И он гибкий человек. Жизнь человека для него превыше всего. Например, на тех же баррикадах, да, есть там этот наемный политический киллер - Кургинян… «сталинград… держаться до конца». Я с ним согласен, я такой, такого стиля войны, как Кургинян. Я вот тоже, я за «сталинград».

12:42 А.Р. – Ну, Кургиняна надо было просто отправить туда…

12:44 «Прапор» - Я понимаю. Но в этом я с ним, я за «сталинград», я тоже «стоять до конца». И поэтому если б я этим делом руководил, все б закончилось бы в первую неделю. В первую неделю все закончилось, все погибли б.

12:55 А.Р. – Геройски…

12:55 «Прапор» - Да… и забыли. У него ж совсем другое отношение. Мне он сколько раз говорил, всё – баррикады, увидели бронетехника идет, всё – уходите, уходите в дома, не держитесь за эти блоки, жизнь превыше всего ваша. И всегда это оправдывалось. Пришли, разрушили силовики Украины эту баррикаду, поворовали продукты оттуда и ушли. Те ребята обратно вернулись, понимаете?

13:20 А.Р. – Маневренная война получается.

13:21 «Прапор» - Но они живые эти люди. Для меня это было конечно открытием. Я все-таки продукт советской военной машины. Для меня это было сложно понять. А он такой – гибкий человек.

13:36 А.Р. – То есть его нельзя назвать жестким человеком? В смысле жестокости? Он не будет приносить людей в жертву ради какой-то идеи, достижения какой-то цели?

13:47 «Прапор» - Я бы так не сказал.

13:50 А.Р. – Тогда расскажите какой.

13:51 «Прапор» - Я бы так не сказал. Когда цель стоит очень высокая, высокая цель стоит, если надо пожертвовать тысячью ради миллионов – пожертвует. Он бывает тверд и жесток, когда это необходимо. Но если в этом необходимости нет, есть хоть один процент спасти людей – он этим процентом воспользуется.
14:08 А.Р. - То есть жестокость ради жестокости не будет?

14:10 «Прапор» - Да. Это однозначно. И крайне щепетилен во всяких финансовых вопросах. И дело чести, чтоб ничего не прикоснулось и не заляпало его имя, крайне щепетилен.

14:21 А.Р. – То что касается представления о чести и порядочности.

14:25 «Прапор» - Да, крайне щепетилен. И его идеалы, в наших представлениях книжное, о чести белого офицера. Это его идеал, ему постоянно следует. В жизни ему это очень сильно мешает, в нашем, так скажем конформистском мире, это очень сильно ему мешает. И постоянно портит ему жизнь.

14:50 А.Р. - «Прапор», вы и Стрелков – реконструкторы. Сейчас немножко об этом предлагаю поговорить. Расскажите нам, нашим телезрителям об этом. Какая эпоха ближе всего Вам из того, что Вы делали? И, на мой взгляд, интересный момент следующий. В реконструкции люди сами выбирают себе эпохи, выбирают на чьей они стороне, роли, звания, награды. Кто-то выбирает себе роль маршала, кто-то генерала. Какую роль, звание выбирали Вы, когда занимались этим делом? Какую выбирал себе роль, какие звания выбирал себе Стрелков? Всегда ли Вы были на стороне русских, на нашей стороне? И в каких чинах довелось Вам побывать, и побывать Игорю Ивановичу в реконструкции?

15:41 «Прапор» - Я всегда рядовой. Во-первых, нас там мало, полками там командовать некому просто. Хотя там конечно видел чудеса, этих людей – генералов на реконструкции, эти же типажи я встречал и во время гражданской войны, как в Крыму, так и в Новороссии. Чего стоит Козицын. Типичный сумасшедший генерал с реконструкции, типичный сумасшедший.

16:08 А.Р. – Но именно генерал, да?

16:09 «Прапор» - Да. Это типичный человек, который не реализованные свои возможности, свою лень и тугодумие, не реализованные в той жизни, он стремится успеть реализовать до смерти хотя бы так, внешней фактурой. А так, были рядовыми. У нас пулеметная команда была, там всего то человек 6-7. «Стрелок» был нашим начальником всегда, это он мотор, он нас соединяет, он и средства всегда находил на это дело. Он – мотор, фанат. Ну, какое-то звание имел, выше нашего то однозначно. Но не офицерское, а там что-то такое… унтер-офицер. Принципиальная позиция – только на русской стороне, на немецкой никогда в жизни не…, просто не одену мундир. Это принципиальная позиция. Встречал на реконструкции «власовцев», казаков, которые за фашистов. Не знаю – рука не произвольно искала «маузер», конечно, не произвольно искала «маузер». Мне психологию этих людей вообще не понять. Почему то уверен, что предадут… Если уж на таком… Я не верю, что люди просто одевают такие вещи, как власовский мундир. Я не верю, что они просто одевают. Я уверен, что они уже готовы предать нас даже в такой мелочи.

17:24 А.Р. – А в духовном плане, это погружение в эпоху что дает?

17:28 «Прапор» - Может быть иллюзию, связи со свои поколениями. Может быть иллюзию.. Потому что связь, она очень важна.

17:35 А.Р. – Так иллюзию или все-таки связь…?

17:36 «Прапор» - Нет.. может быть, подчеркиваю, иллюзию. Для меня не нужно ничего придумывать, не нужно находить образ там, понимаете? Я вижу людей, которые в образ входят, с него не выходят, в реконструкции. Для меня это не нужно. Меня не нужно возбуждать какими-то лозунгами и прочее, понимаете.. Это впиталась в мою кровь…

17:52 А.Р. – То есть, Вы органично себя ощущаете в этом?

17:54 «Прапор» - Да. Совершенно верно. Например, почему это важно? Хочу рассказать вот такой случай. Почему важно знать свое прошлое… Приехал в Приднестровье в 92-м году, меня никуда не брали, скажем так, со станции «Раздельное», в 6 утра приехал, на автобусе доехал до Тирасполя, вышел. Куда? Чего? - не знаю куда пойти, я из Сахалина прилетел буквально за сутки до этого на эту войну. Услышал по телевизору, что взяли горисполком в Бендерах. Подошел к милиционеру, говорю: «Где можно записаться в добровольцы?» А там по городу возбужденные такие люди ездят, на технике, какие-то, с автоматами. Такое все.. «Ух, ну на даже» - думаю. Какая прелесть. Как прекрасно. Наконец то, в своей среде нахожусь, как мечтал. «Ну, иди в гвардию» - говорит: «там берут». Пошел в гвардию, там берут только с местной пропиской. И что теперь делать, летел черти откуда. Они говорят: «Иди в казачество. Там берут всех подряд». Ну, думаю – хорошо, люди, значит, знают, что говорят. Но не тут-то было. Пришел в казачество, дождался какого-то их атамана, не помню, как его зовут, такой типичный полковник, замполит с плакатной внешностью, знаете, с советской, бюрократ был там. «А где заявка от вашего атамана с Сахалина?» Я говорю: «Я даже не знал, что у нас казаки на Сахалине есть то». «Все-все, до свидания. Вы тут приходите, потом с оружием пропадаете. Вот тут парень пришел с Москвы, со своей винтовкой – вот молодец». Я думаю: «Ух, ты – мерзавец. Из-за тебя, меня не берут». Оказался это Стрелков, с винтовкой копанной приехал с Москвы. Вышел на порог их казачьего штаба, кто там суетится, ходят какие-то личности, босяком, полупьяные, непонятно – с лампасами, с нагайками. Боже мой, вот думаю, спектакль, бляха-муха. Подходит ко мне какая-то пьянь, очередная, с каким-то платком французским на шее. Говорит: «Деньги есть? Дай на вино?» Говорю: «Сколько стоит то вино?». «Три рубля». Говорю: «Да на тебе десять. Иди хоть запейся». Они купили эти три банки вина, сели тут же у порога пить, казаки, человек семь. Там еще и на закуску хватила какую-то, лук с помидорами. А я стою. Они говорят: «Хлопчик, а что стоишь? Давай…». Я говорю: «Да нет… я не пью – извините». «Он еще и не пьет! А откуда?» . «С Сахалина». «Он еще и с Сахалина! Охотник?». «Ну, бывало и на охоту ходил». «Он еще и охотник!». Они там между собой такое, все такое интересное со стороны. «Спортом занимался?». «Ну, так, боксом чуть-чуть..». «Он еще и боксер! Хлопцы, да как ж мы такого не возьмем в казаки? Любо? Любо!». И этот вот чинуша от казачества не взял. Эти, за банкой вина, приняли меня в казаки, повели там к какому-то кошевому атаману без ног, на коляске, миной ему ноги оторвало. Все – поцеловал шашку, ударили нагайкой, сдал военный билет, тут же получил пулемет РПК, тут же мой командир взвода, новы, немец Витя, снял с себя камуфляж, ему там что-то другое принесли, одел. Мертвых из ЗИЛ-а выгрузили, туда боеприпасы с продуктами, и тут же поехали в Бендеры. Почему я разговор завел про память. Едем, все нормально, заезжаем на мост, тут танк без башни лежит с правой стороны, с Тирасполя. А на встречу едет попрошайка, это трактор такой с красным кузовом, и там лежат два наших гвардейца, наши ополченцы – русские ребята, вот с такими дырками в голове, мозги вытекли, и кузов видно.. доски. И у меня все такое радостное, там же все такое яркое в этом Приднестровье. Лето. И тут все черно-белое, тут же у меня страх включился, тоннельное зрение, и началось – червяк меня душит, с меня требует – отдай им пулемет. Никому присягу не давал, что тебе будет? Он там у меня изнутри говорит. И реально, меня что остановило, не выпрыгнуть с этого кузова, не отдать этот пулемет – это память о моих предках. Это бабушка, которая закончила войну в Берлине. Вот такой вот метр с кепкой, понимаете, метр с кепкой, она воевала с 43-го до 45-го года в рядах штрафбата. Она была связисткой. Это дед в Кенигсберге, дядя воевавший в морской пехоте, понимаете… И все вот это, это реально помогло преодолеть этот кризис. Реально помогло.

22:12 А.Р. – Генетическая память получается…

22:14 «Прапор» - Возможно. Я согласен, что генетическая память есть. Так же, почему в Приднестровье оказался? Потому что щелкнул тумблер, перед тем как… По новостям только услышал, понимаете, щелкнул тумблер и проснулась генетическая память. Что надо идти, без меня там не обойдутся русские люди. Захотелось встать в ряд, в один ряд с этими людьми, с мужественными людьми. Захотелось стать таким же как они. Перестать быть амёбой, просто… «телевизор, диван, работа».

Продолжение