За что руководитель Китая унизил премьера Канады

Публичная моральная порка и унижение – иными словами сложно описать то, что произошло между председателем КНР Си Цзиньпином и премьером Канады Джастином Трюдо. Китайский руководитель, по сути, сделал своему коллеге строгий выговор за нарушение важнейших дипломатических норм. О чем идет речь и почему это имеет значение и для России?

Еще недавно главным событием прошедшего на Бали саммита «Большой двадцатки» (G20) считалась встреча главы Китая Си Цзиньпина и его американского визави Джозефа Байдена, на котором стороны пытались как-то снизить накал противоречий между их государствами. Однако возникает ощущение, что центральным моментом саммита станет отнюдь не 3,5-часовой диалог двух величайших сверхдержав, а менее чем минутная встреча «на ногах» товарища Си и канадского премьера Джастина Трюдо, попавшая на камеры.

Поговорили

В ходе этой встречи товарищ Си высказывал своему канадскому собеседнику недовольство тем, что информация, которую они с Трюдо обсуждали с глазу на глаз, была опубликована в прессе. «Все, что мы обсуждали, утекло в газету. Это недопустимо. Так мы дела не делаем. Если мы говорим об откровенности, то надо уважать друг друга», – говорил китайский лидер.

Казалось бы, в этот момент Трюдо должен был принести извинения лидеру КНР. Сказать, что он обязательно разберется, откуда произошла утечка, и накажет виновных. Однако Трюдо сказал совсем иное. «Мы продолжим прямой, открытый и честный диалог. Я продолжу совместную и конструктивную работу, но все равно будут темы, по которым у нас разногласия», – заявил канадский премьер.

«То, что в Канаде верят в «свободный, открытый и честный диалог», – это прекрасно. Вот только это похоже на попытку профнепригодного и несамостоятельного политика, вероятно, не ожидавшего такого напора со стороны сильного и самостоятельного коллеги, съехать с неудобной темы», – поясняет журналист-международник Аббас Джума.

Однако есть и другое объяснение – Трюдо говорил осознанно. Он фактически давал понять, что он не считает произошедшую утечку чем-то плохим и неправильным.

По всей видимости, именно так его слова и воспринял товарищ Си. Тут нужно обратить внимание на лицо китайского лидера, когда переводчик ему доносил слова Трюдо. Взгляд в сторону, поджатые губы – видно было, что товарищ Си просто раздражен тем «пионерским» ответом, который он получил. И, не дослушав Трюдо, он заявил ему: «условия сначала создайте», после чего снова расплылся в дипломатической улыбке, пожал руку, развернулся и ушел.

Этика

Почему так происходит? Тому есть несколько причин.

Первая – разница в уровне политиков. Все чаще на Западе к власти приходят люди, далекие и от дипломатического этикета, и от обычного этикета как такового.

«Стиль дипломатии вообще меняется в последние десятилетия. Начиная с того, что ею все чаще занимаются не профессиональные дипломаты, а политики, что само по себе очень плохо, – поясняет старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский. – Дело в том, что дипломат – это человек, способный идти к соглашению долго, испытывать эмпатию к противнику, а тайну рассматривать как одну из важнейших сторон своей профессии. У политиков-популистов ничего подобного нет. В случае Трюдо и Макрона имеет место другой опыт. Как политики-популисты они рассматривают политический процесс как своего рода процедуру набора очков у избирателей».

Тем более если они в этом наборе очков не нарушают никаких законов. «Нормы секретности устанавливаются сторонами по взаимному соглашению, единой регламентации нет», – поясняет особенности переговорного процесса юрист-международник, доцент РАНХиГС Кира Сазонова. – Это не столько новая норма, сколько новая информационная реальность, в которой живут как обычные люди, так и политики высокого ранга. Конфиденциальность становится все сложнее обеспечить, и политическая сфера – не исключение. Собственно, все зависит от того, как тот или иной политик определяет для себя рамки дозволенного. Это не столько правовая, сколько этическая регламентация».

Этика Макрона и Трюдо позволяет делать такое – в отличие от этики на Востоке.

«В странах Азии, включая Ближний Восток, приняты определенные нормы поведения и этикет в контактах с представителями власти. Частью этого этикета является сохранение секретной информации. Этика ведения переговоров включает в себя неразглашение их содержания и в целом немногословность. Конечно, в каждой стране есть свои особенности: в Ливии люди более эмоциональны, а в монархиях Залива, скорее, сдержанны – но разглашение переговоров неприемлемо», – поясняет политолог, эксперт РСМД Елена Супонина.

«На Востоке такое поведение неприемлемо. Там есть два принципиальных идейно-ценностных концепта – уважение и справедливость. Оппоненты могут быть не согласны друг с другом по многим вопросам, сталкиваются в конфликтах и войнах – но честь и достоинство всегда на высоте и никогда не ставится под сомнение», – говорит заведующий Отделом Ближнего и Постсоветского Востока ИНИОН РАН, профессор Дипакадемии МИД РФ Владимир Аватков.

Без лица нет общения

Да, конечно, это не означает, что на Востоке не делают подобных утечек – но делают они их по-другому. Без личной потери лица стороной, утечку сделавшей.

«Крупные скандалы, связанные с утечками, на том же Ближнем Востоке были, но они проходили по линии деятельности спецслужб, журналистских расследований или хакерских действий. Тут можно вспомнить скандал с Wikileaks, расследование загадочной международной группы журналистов – так называемое Досье Пандоры, а также Панамское досье, где были вскрыты подробности финансовых дел многих правителей, в том числе и с Ближнего Востока. Но это все были не утечки со стороны высокопоставленных участников переговоров», – поясняет Елена Супонина.

И это логично, ведь потеря лица там чревата потерей коммуникации. Причем полной и абсолютной.

«За утечки в монархиях Залива лицо, ее совершившее, наказывают очень просто – изоляцией и игнором. Лишают контактов, не подходят к телефону. Те, кто взаимодействует с Востоком, это знают и стараются подобных ситуаций избегать», – говорит Елена Супонина. Ведь на Ближнем Востоке – как и во многих странах Азии – очень много построено не на взаимодействии институтов, а на личных контактах. Так что, по мнению Супониной, действия того же Трюдо в отношении Си или Макрона в отношении Путина – это не новая норма дипломатии, а, скорее, отсутствие воспитания и понимания того, как вести дела.

Впрочем, есть и третья версия – это не норма дипломатии и не столько даже отсутствие воспитания, сколько понимание того, что секретности все равно не будет. Что она все равно будет нарушена потому, что Макрон и Трюдо будут докладывать о переговорах на свой верх.

«Они выполняли роль представителей и посредников. Они говорили не только от своего лица. Ни от Франции, ни от Канады практически ничего не зависит, даже если речь идет об интересах этих стран, поэтому то, что содержание переговоров не будет держаться в секрете, практически и не предполагалось», – поясняет Дмитрий Офицеров-Бельский.

Какая бы из версий ни была верной (а возможно, верны все три), поведение Макрона и Трюдо ставит под вопрос целесообразность проведения секретных переговоров с несамостоятельными и инфантильно-популистскими западными лидерами. По крайней мере, до тех пор, пока они в дипломатическом плане не повзрослеют.

«Если стороны (а тем более лидеры стран) заранее договариваются, что разговор конфиденциальный – то он должен быть конфиденциальным. Так обстоит дело и на Западе, и на Востоке. Есть правила. Закрытая часть – это закрытая часть на любом языке. Открытая часть – пресс-конференция – это для журналистов. Всё», – поясняет Аббас Джума.

Геворг Мирзаян